Изумрудные зубки. Ольга Степнова

в руке.

      – Правильно, вешалка! – одобрила Сычева ее, – Тебе в этот дом теперь только с цветами. Грехи замаливать.

      Афанасьева открыла дверь в старом спортивном костюме с оттянутыми коленками. На голове у нее была повязана голубая косынка.

      – Тань, ты собралась на субботник? – усмехнулась Сычева.

      – Откуда? – Таня кивнула на розу.

      – У подъезда валялась, – пояснила Татьяна и понюхала белый цветок. У нее было бледное замученное лицо, красные, опухшие веки, которые она то и дело терла руками.

      – Одна? – удивилась Афанасьева.

      – Да, – кивнула вешалка и почесала плечо под курткой. – Иду, смотрю на асфальте лежит белая одинокая роза...

      – Странно, – пробормотала Таня, выхватила цветок у Татьяны, прошла на кухню и выбросила его в форточку.

      На столе в вазе у нее стояли точно такие же розы.

      – Кофе я вам предлагать не буду, – сказала Таня и начала обуваться.

      – Нет, что это на тебе за наряд?! – возмутилась Сычева. Она вдруг подумала, как странно они будут смотреться в метро – вешалка, длинная, опухшая, и поминутно почесывающаяся, она – вызывающе обтянутая джинсами, ярко накрашенная, на шпильках, и Афанасьева в униформе советских субботников.

      – Танюха, это не наряд. Это позиция. Принципиальная. Не спрашивай меня ни о чем. Считай, что мой вид – это вызов.

      – Кому?

      Таня промолчала, шнуруя дурацкие полукеды.

      – Ясно, – Сычева кивнула на букет белых роз. – Отсутствие мужа не прошло незамеченным для мужеского пола. Кто он – физрук? Военрук? Хотя, для них такой веник дороговат... Слушай, да ты никак папика руководящего отхватила! Директор гимназии? Чин в районо?

      – Заткнись, – попросила ее Афанасьева, закрывая дверь.

* * *

      Дом Павловской оказался «свечкой»-десятиэтажкой.

      Подъезд украшал кодовый замок и домофон. Не успела Сычева нажать нужную кнопку звонка, как к двери подошла дамочка в немыслимой шляпе, открыла дверь своим ключом и, окинув компанию пренебрежительным взглядом, сказала:

      – Ну заходите, коли притопали. Опять Либерманы ремонт затеяли? Вы кто – штукатуры?!

      – Штукатуры мы, штукатуры, – буркнула зло Сычева, заходя в подъезд, – маляры и плотники.

      – Вы уж там поаккуратней! – строго приказала дама, втискивая поля своей шляпы в лифт. – Стучите потише, громко не материтесь, не курите траву в подъезде и пивные банки не бросайте из окон! – Двери захлопнулись, дама уехала.

      – Это все ты со своим прикидом! – зашипела Сычева на Таню. – Позиция у нее! Вызов! Хорошо хоть милостыню не подают!

      Они пешком стали подниматься наверх, отыскивая нужную им квартиру.

      – А ты, вешалка, почему чешешься? Почему опухла? – раздражение, поселившееся в Сычевой после сегодняшней бессонной ночи настойчиво требовало выхода.

      – Комары, – пожаловалась Татьяна. – В комнате, которую я снимаю, тьма комаров!!

      – Какие в сентябре комары? – фыркнула Сычева.

      – Я и сама удивилась.