Пляж острых ощущений. Ольга Степнова

уцепившись непонятно за что двумя лапами – передней и задней. Она сильно раскачивалась и гнусно орала. Кошка с потолка бесследно пропала.

      Я чуть было не прыгнул и на потолок, по вовремя понял, что это смешно – соревноваться в ловкости с обезьяной. Я всего лишь бывший десантник, а она – опытная мартышка черт знает в каком поколении. Я вдруг припомнил, что зовут ее Яна, и, вроде, она беременна. Я выключил кондиционер и присел на кровать.

      – Яна, хорошая девочка, а ну-ка иди сюда, – запыхавшись, позвал я ее по-хорошему, но она только увеличила амплитуду своих раскачиваний и завизжала бабьим пронзительным визгом. Я понял, что готов даже приютить бездомную кошку, только не этого черта в красной жилетке. Представить не мог, что у Элки хватит ума запереть в вагончике обезьяну. И совсем позабыл, что пацан...

      Я вылетел из вагончика. Штырь, на котором я подвесил корыстного мальчика, был пуст. Кроме таблички «Спасательный пост» на нем ничего не было. Поганец удрал, а скорее всего, его кто-то снял, пожалев бедного ребенка.

      Я вернулся в вагончик, не зная, как поступить. Выход мне виделся только один: раскрыв нараспашку дверь, я сел на стул и стал ждать, когда мартышка решит выскочить на свободу. Но она спрыгнула с потолка на пол, и стала пригоршнями собирать рассыпанные продукты, играя ими, словно ребенок в песочнице.

      Я больше не делал попыток ее поймать. Я сидел и чувствовал себя полным кретином. Где-то орала кошка, она тоже не спешила покидать мое разгромленное жилище.

      В таком положении меня застал матрос Ленька, соблаговоливший вдруг появиться на рабочем месте. Он был свеж и практически трезв.

      – Ого, – сказал Ленька, почесав белобрысый затылок. – Наше суденышко потрепал шторм? – Он любил образно выражаться.

      – Нет, наше логово разгромила паршивая обезьяна. – Я вкратце рассказал ему, что случилось.

      – Слушай, а ведь обезьяны дорого стоят, – оживился вдруг Ленька. – Хочешь, я найду покупателя?

      – Лучше найди того пацана, – посоветовал я. – Может, он уговорит ее отсюда уйти.

      – Я думаю, пацан обезьяну украл. Ее содержание недешево стоит. Вряд ли он в состоянии ее прокормить. Слушай, давай я мартышку продам, а выручку мы пополам поделим!

      Нервы мои сдали.

      – Еще мне не хватало торговать обезьянами! – заорал я. И тише добавил: – И потом, ты сначала ее поймай.

      – Да ладно тебе, – испугался моего гнева Ленька. – Не хочешь, как хочешь. Я это... того... пойду берег попатрулирую.

      – Иди, – махнул я рукой.

      Он ушел, а я продолжал сидеть.

      Мартышка решила развязать мои шмотки и примерить их на себя. Она стала поочередно прикладывать к себе майки, но то ли цвет ей не подошел, то ли фасон не понравился, то ли размерчик великоват показался, но обезьяна бросила эту затею и начала шортами ловить кошку, пытаясь накрыть ее с головой.

      Я решил, что этого зрелища мне не вынести, поэтому закрыл вагончик на ключ и, решив воспользоваться тем редким моментом, что берег