Пляж острых ощущений. Ольга Степнова

секта?..

      – Мне нравятся твои очки, особенно, когда ты снимаешь их, щуришься, дышишь на них, протираешь, опять водружаешь на нос и...

      – Или маньяк?!

      – И подхватываешь мизинцем.

      – Скорее всего, у мужика на пляже была назначена какая-то важная встреча.

      – Мне нравятся твои ключицы, твои уши, твои ногти, твои пятки, – я все ждал, когда Элка меня услышит, но она тоже умела уходить «в отключку», когда я произносил длинные, лиричные речи.

      – Слушай, а может, тот алкаш этому трупу какой-нибудь родственник?! – вдруг осенило Беду. – И он вовсе не продавал твой пиджак, а просто дал поносить?

      – Я слышал, что бабы бывают трех видов – стервы, суки и дуры! – не пробившись к ее сознанию, я попробовал обратиться к подсознанию.

      – Слушай, нужно попытаться найти того пьяни... Что?!! Ты назвал меня сукой?!

      Скрипач перестал играть. Его заинтересовал назревавший скандал и он замер со смычком, занесенным над скрипкой.

      – Нет, дорогая, я хотел только сказать, что открыл новый тип женщины под названием Беда! – Я сказал это громко, чтобы услышал скрипач и его любопытная скрипка. Смычок наконец опустился на струны, став щипать их гораздо бодрее, чем до моего громогласно объявленного «открытия». – В сущности, я только хотел признаться, что очень люблю тебя, несмотря на то, что...

      – Нужно обязательно попытаться найти того алкаша.

      – На то, что ты абсолютно несносна.

      – Нужно найти его, пока не появился труп номер два!

      Я залпом выпил холодное пиво.

      – Черт тебя побери! – очень тихо сказал я Беде. – За каким хреном ты снова, опять, как прежде и как обычно пытаешься засунуть свой нос в уголовное дело?! Здесь не Сибирск! Твоя криминальная газетенка осталась за тысячи километров! Ты отдыхающая! Жена, блин, новоиспеченная! Дед кучу денег отвалил загсу, чтобы нас зарегистрировали в этом городе в такие короткие сроки! И потом, ты же, вроде, куда-то там устроилась на работу?! А?! Куда? В издательство! Кем? Пиар-менеджером! Вот и пиарь себе все, что под руку попадется! Пиарь, а не суй свой нос, свои локти, ключицы и пятки, которые мне так нравятся, в криминал!!! Не суй! А то оттяпают по самую задницу! – Я все же сбился на крик. Я орал, как умалишенный. Последний раз я орал так только на... Элку.

      Скрипка заглохла – куда ей было против семейного скандала.

      Примчался официант с огромным прозрачным кувшином, заполненным чем-то белым.

      – Желание клиента для нас закон! – с улыбкой провозгласил он. – Хозяин нашего заведения, как казах – казаху, скотовод – скотоводу...

      Элка захохотала. Она так хохотала, что слезы брызнули у нее из глаз и ей пришлось стащить с носа очки.

      – Ну, ты попал! Пей! – приказала она. – Пей! Не обижай скотоводов.

      – Маэстро, музыку! – крикнул я скрипачу. – Желательно вальс Мендельсона.

      Скрипач пожал плечиком и – скрипка ему подчинилась, и смычок не подвел, извлекая из струн зубодробильные звуки избитого вальса.

      Я встал, набрал в легкие воздуха и одним махом выпил кислое молоко. Это оказался