Проклятие Старого города. Ирина Базаркина

из магазина бижутерии, – хмыкнула Алина. – Все это было рассказано нам с одной – единственной целью: сподвигнуть на покупку амулетов. Что, мы собственно, и сделали.

      – Теперь обратите внимание на глаза, – Сырова приподняла веко женщины, и присутствующие невольно отшатнулись. Зрелище было очень странным. Огромное, интенсивно-красного цвета, пятно радужки занимало практически весь глаз. Зрачок же, наоборот, был маленький и вытянутый, как у кошки.

      – Глаза трансформировались сразу после заражения? – осведомился окончательно пришедший в себя Миша.

      – Да. И у всех картина одинаковая. – Сырова сделал шаг вперед. – У двух других трупов все точно так же. Можете посмотреть. И никаких видимых повреждений на теле, язв, царапин, ссадин.

      Осмелевшие студенты с долей научного фанатизма принялись за осмотр тел мужчин. Каждый мечтал непременно увидеть то, что пропустили опытные ученые, то, что позволит хотя бы на шаг приблизиться к разгадке тайны.

      – Ничего! – с горечью констатировала Алина через полчаса тщательного осмотра. – Ничегошеньки!

      – И я ничего не увидела, – откликнулась Карина. – А ты, Злат? Злата! Ты что там застыла?

      Все невольно обернулись: застывшая, как статуя, Злата стояла возле стола, на котором лежало тело женщины, глядя в одну точку.

      Карина обошла столики и приблизилась к подруге.

      – Куда ты смотришь? – почему-то шепотом спросила она.

      – На ее руки, – откликнулась Злата.

      – А что не так с ее руками? – Фельдман тоже подошел поближе. – Руки как руки.

      – Мужчина этого никогда не поймет, – сказала Алина. – А я вот отсюда прекрасно вижу, что у женщины на ногтях свежий маникюр. То есть незадолго до смерти она посещала салон.

      – Ага, или делала маникюр сама, дома, – хмыкнул Миша.

      – У нее нейл-дизайн, – покачала головой Злата. – Такое в домашних условиях вряд ли сделаешь. И кутикула срезана очень профессионально.

      – Какой дизайн? – Миша окончательно прибалдел.

      – У дамы стразы на ногтях. Это работа профессионального мастера маникюра, – тоном доброй мамочки, разговаривающей с сыночком – двоечником ответила Алина.

      – А ведь верно! – Сырова подошла поближе. – Мы не обратили на это внимания.

      – А у молодого мужчины татуировка! – сообщил Фельдман. – Вон, на плече!

      – А вдруг она тоже сделана недавно? – загорелась Алина. – Надо все-все хорошенько проверить! В общем, как и договаривались, мы в салоны, вы – она глянула в сторону мужской части группы – в больницу. Кстати, Вы можете сказать нам имена умерших?

      – Да, конечно, – Сырова открыла лежащий на низеньком столике журнал. – Женщину зовут Перова Элиза Александровна, сорок один год, частный преподаватель. Мужчины – Носов Семен Маркович, шестьдесят три года, пенсионер, и Буркин Станислав Михайлович, двадцать сеть лет, безработный.

      – Все, девочки, пошли работать! – Алина деловито записала данные в блокнот и хлопнула в ладоши. –