Уж замуж невтерпеж. Ольга Степнова

там много светофоров. Давай дворами.

      Толик раздавал нам указания:

      – Девицы! Сцена большая, близко к краю не подходите! Там яма оркестровая – туда всегда все падают. А я потом достаю. Не снимайте с себя всякие цепочки-колечки, щели в полу. Я туда больше не полезу. И не материтесь громко за кулисами – праздник детский, в зале слышно.

      – Я конфетка Белоснежка, – забубнила Жанна. – У меня внутри орешка.

      – Во мне много карамели, меня нет вкусней на свете. Жуй меня, кусай меня, лижи, люби только меня, – зашептала Сорокина.

      – Тут непонятно, – плаксиво сказала Жанна. – У меня внутри орешка, съешь меня и будет, будешь... что? Каракули какие-то. Что говорить-то?

      Толик выхватил у нее сценарий.

      – Опять не набили, черти! Съешь меня и будешь... будешь... Надо срочно придумать, ну?.. Пешка? Нет. Решка? Тоже нет.

      – Душка! – подключилась Деля.

      – Пушка! – крикнул водитель.

      – Черт! Не душка, не пушка. Дети до шести...

      – Хрюшка! – поучаствовала Сорокина.

      – Не смешно, – оборвал ее Толик. – За презентацию столько денег отвалено, что не смешно. Что скажешь, Киселева?

      Я растерялась. В рифме я была не сильна.

      – Попробуйте «фишка». Съешь меня и будет фишка! Дети до шести поймут.

      – Да, – кивнул Толик, – лучше чем «хрюшка» и «пушка». Три с плюсом, Киселева.

      «Почему три?», – чуть не спросила я. У меня диплом с отличием, я никогда не получала тройки.

      Сорокина с Жанной опять забубнили текст, а я заснула с открытыми глазами.

* * *

      И мне приснился сон. Снов я не видела уже лет пять. Засыпая, я проваливалась в черную, теплую яму, выбираться из которой было мучительно трудно. А тут вдруг яркая, цветная картинка с хорошей озвучкой.

      – Мама!

      Васька бежал по аллее, на которой солнце прочертило дорожку с четкими границами тени от высоких деревьев.

      – Мама! Какая порода лучшая в мире?

      Позади Васьки бежал слон. У слона не было хобота, и он лаял. Значит, это был не слон, это была собака.

      – Где ты взял деньги на собаку? – набросилась я на Ваську.

      – Ива дала!

      – Не ври! – я так разозлилась, что хотела дать ему подзатыльник, и даже занесла для этого руку. Но ее кто-то перехватил. Мне стало больно, я обернулась и увидела Вадика. Вадик был почему-то очень высокий, с волосами, стянутыми сзади в дурацкий хвост. У него был длинный, с горбинкой нос и веселые, наглые, но при этом жесткие глаза. Это был не Вадик. Это был отвратительный тип. Такие нравятся женщинам, только не мне.

      – Не надо лупить ребенка, – строго сказал не Вадик. – Это я подарил ему собаку. Ее зовут Грета.

      – Ах, она еще и сучка! – вырвалось у меня.

      – Не кобель, – вроде как пошутил хвостатый и отпустил мою руку.

      – И сколько стоит ваш подарок?

      – Тысячу долларов, – произнес он с неприятной для меня гордостью.

      Меня покоробило, что он с такой легкостью озвучил цену подарка.

      – Разве воспитанные люди об этом говорят? – язвительно поинтересовалась я у него.

      –