Строго конфиденциально. Максим Шахов

Никитич испытал мгновенное облегчение, но тут же усилием воли взял себя в руки.

      Он не доверял бандитам. И знал, что от этих тварей можно ожидать чего угодно. Поэтому Евстигнеев заставил Семена Корецкого описать внешность девушки. И прервал его только тогда, когда Семен подробно описал уши дочери.

      – Это она! – быстро сказал Роман Никитич. – Все! Семен! Прошу, доставь ее в безопасное место живой и невредимой!

      Сказав это, Евстигнеев быстро отключил телефон. За время разговора он взмок. Дорогая рубаха словно приросла к спине, рука, сжимавшая «лимонку», стала липкой…

      Абдарханов был уже возле джипа. Наклонившись к приоткрытому окошку, он требовательно протянул руку:

      – Давай бумаги!

      Евстигнеев отрицательно махнул головой.

      – Позже, Ильяс. Когда они будут вне опасности…

      – Не понял… – прошипел Абдарханов, сразу теряя свою наигранную приветливость. – Шутить со мной вздумал, да?

      – Какие шутки? – посмотрел на бандита Евстигнеев. – Обычная предосторожность. Я-то все равно нахожусь в ваших руках и никуда не денусь.

      – Хорошо, что ты это понимаешь… – процедил Абдарханов, явно раздумывая, как поступить.

      Евстигнеев примирительно сказал:

      – Как только мой человек отъедет на безопасное расстояние от места передачи, он сразу отзвонится. И я отдам тебе бумаги.

      – Ладно, – нехотя согласился Ильяс. – За что я вас, русских, не люблю, так это за трусость! Если бы я не хотел отпустить твою дочку, я бы поступил проще. Твоего человека просто схватили бы и заставили сказать по телефону все, что мне нужно…

      – Не получилось бы, – махнул головой Евстигнеев. – Он не сказал бы.

      – Это ты так думаешь, – презрительно скривил губы Абдарханов. – Но когда к голове русского приставлен ствол, он делает все, что ему говорят. Можешь мне поверить!

      Артур угодливо закивал головой и засмеялся. Евстигнеев презрительно покосился на него и сказал:

      – Сейчас к моей голове тоже приставлен ствол, но я не отдам бумаги, пока не буду уверен, что моя дочка находится в безопасности. Так что извини, Ильяс…

      Артур перестал смеяться и вопросительно посмотрел на Абдарханова.

      Тот зло ткнул пальцем в лицо Евстигнеева:

      – Даю тебе ровно пять минут! Понял? Если ты не отдашь бумаги и после этого, я велю снова захватить твою дочь! И тогда уже она исчезнет навсегда!

      – Не велишь, – покачал головой Евстигнеев. – Потому что тогда ты не получишь ничего, Ильяс. Я и так в твоих руках, так что тебе опасаться нечего. Верно?

      – Да! Только и ты не забывай об этом!

      11

      Наконец телефон на переднем сиденье «Мазды» ожил. Семен невольно вздрогнул и быстро потянулся к нему. В трубке раздался все тот же голос – без всякой интонации, словно бы принадлежащий андроиду, с непонятным акцентом.

      – Развернись. Через два километра свернешь к морю. Ориентир – куча земли.

      – Хорошо! – коротко ответил Семен.

      Притормозив, он покосился в зеркало, пропустил идущую следом машину