Мэйфейрские ведьмы. Энн Райс

сходство кинематографических чудовищ с утробными младенцами, которых ежедневно лишают жизни в клиниках страны.

      Взять, например, «Чужого» Ридли Скотта. Там маленькое чудовище рождается прямо из груди мужчины. Визгливый эмбрион начинает пожирать людей, быстро растет и тем не менее сохраняет свой необычный облик.

      Или другой фильм – «Голова-ластик», где у обреченной на мучения пары рождается похожий на призрак недоношенный младенец, который кричит не переставая.

      Майкл вдруг обнаружил, что в кинотеатрах полным-полно фильмов ужасов, где действуют эмбрионы: «Родственники», «Упыри», «Левиафан»… А эти жуткие извивающиеся клонированные существа, вылезающие из чрева в фильме «Вторжение похитителей тел». Решив как-то еще раз посмотреть этот фильм в кинотеатре на Кастро-стрит, Майкл просто не смог вынести кошмарную сцену и вышел из зала.

      Одному богу известно, сколько таких диких фильмов наводняют экраны Америки. Взять хотя бы новую экранную версию «Мухи». Разве там главный герой не приобретает в конце концов облик эмбриона? А «Муха-II» с ее сценами рождения и перерождения? Нескончаемая тема. Майкл вспомнил еще один фильм: «Тыквоголовый». Там огромный мстительный демон с Аппалачских гор вырастал из трупа утробного плода прямо на глазах у зрителей. Голова у этого демона так и осталась непропорционально большой, как у зародыша.

      В чем же смысл всего этого? Едва ли он состоит в чувстве вины за содеянное – ведь мы считаем морально справедливым контролировать рождаемость. Скорее это отражение наших ночных кошмаров – плач о невинных младенцах, ставших достоянием вечности, так и не успев родиться. А может, это страх перед самими младенцами, которые хотят предъявить на нас – жаждущих свободы вечных подростков – свои права и сделать нас родителями? Дети ада!.. При мысли об этом Майкл против воли горько рассмеялся.

      Он продолжал вспоминать фильмы… «Нечто» Джона Карпентера. Как ужасны там вопящие головы недоношенных младенцев! А ставший уже классикой «Ребенок Розмари»! А глупый фильм «Живой», где маленькое чудовище, проголодавшись, убивает разносчика молока… Жуткие образы мертвых младенцев постоянно преследовали Майкла, они возникали везде, куда бы он ни обратил взгляд.

      Майкл никак не мог избавиться от мрачных дум – точно так же, как когда-то в детстве после просмотра какого-нибудь черно-белого фильма ужасов его не оставляли мысли о роскошных особняках и элегантных персонажах…

      Обсуждать подобные идеи с друзьями было бесполезно. Они считали, что Джудит права, и не желали вникать в суть его доводов. «Фильмы ужасов – это наши тревожные сны, – думал Майкл. – Сейчас мы озабочены проблемой рождаемости: она падает, она оборачивается против нас». Мысленно Майкл вернулся в обшарпанную киношку своего детства – «Счастливый час». Он как бы снова смотрел «Невесту Франкенштейна». До какой же степени в те годы люди боялись науки, а еще раньше, когда Мэри Шелли записывала свои вдохновенные видения, ученость пугала их еще сильнее.

      Нет,