Освобожденный. Владимир Синицын

земными нормами-вывертами. Не, брат Михалыч, пора тебе меняться. Похоже, этот товарищ Гонус тащил все, что плохо лежит и легко откручивается. Ой, не просто так он так поступал, ой, не просто…

      – Господин техник, требуется ваше физическое вмешательство, – выдал искин своим скрипучим голосом, отвлекая Миху от раздумий.

      – Говори.

      – В техническом ангаре питание отключено вручную, – доложил искин.

      Миха снова скривился, его голос уже раздражал.

      – Искин, возможность изменения голоса имеется?

      – Да, имеется программа саморазвивающейся личностной матрицы типа Е-2+.

      – Отлично, активировать матрицу, сменить голосовой режим. Мужской, легкий баритон с хрипотцой, принять личное имя Боцман. Меня называть Михалыч или просто техник Миха. Уяснил?

      – Принято, – произнес искин голосом, похожим на голос мультяшного капитана Врунгеля.

      – А теперь давай объясняй, что там с ангаром.

      – Линии коммутации и энергообеспечения отключены. Требуется ручное включение, – ответил искин.

      Миха тут осознал, что это тот же процесс, что он выполнял в своем боксе.

      – Малый набор техника?

      – Кофр в шкафу номер семь, – ответил искин. Нейросеть подсветила шкаф у дальней стены.

      – Понял, – сказал Миха и направился к шкафу доставать нужный кофр. На стенах уже работала часть дисплеев, старые, еще второго поколения. Миха это знал, стоило ему только глянуть на них. Он задержал взгляд на них, рассматривая картинку с камер над входом.

      – Отлично, – улыбнулся Миха. Ниже пара голопанелей показывала мощности энергопотоков, которые быстро возрастали. На верстаке лежал какой-то разобранный прибор. Поставив кофр, Миха ткнул пальцем в него:

      – Боцман, это что?

      – Голопроектор ГПО-2, – ответил искин, – он старый, но вполне рабочий, его техник Гонус отремонтировал, а собрать не успел.

      Рядом на верстаке лежали все его детали, собрать его не составит труда. Миха достал свой кристалл и вставил в углубление.

      – Как его включить? – спросил Миха, и нейросеть подсветила сенсорную панель. Миха коснулся ее, слегка надавив. Послышался слабенький гул, и перед Михой появилась объемная схема станции, с метр в диаметре, переливающаяся разными цветами. Она так неожиданно возникла, что Миха дернулся назад и чуть не упал.

      – Твою мать, – выругался он на русском.

      – Команда не определена, – сказал искин.

      – Да нормально все, нечего определять, – ответил Миха, – просто малость шуганулся, проехали!

      – Не понял, куда шуганулся и кто проехали, – произнес искин.

      Миха рассмеялся. Затем открыл кофр, достал уже знакомый ему ключ-трубку, надел налобный фонарь, тут же вспомнил, что часто его использовал, и, толкнув дверь, вышел в ангар.

* * *

      Шагнув в пыльный ангар, Миха чихнул. Потер нос тыльной стороной ладони, фонарь на лбу вспыхнул, освещая все широким лучом. Миха покрутил головой, осматривая, пошел к стене туда,