А путь и далек, и долог. Юрий Латыпов

направлению. Этот как бы случайный «Монотис» подтолкнул паренька, начинавшего на кухне геологического отряда и мечтавшего стать военным штурманом дальнего плавания, сделать первый шаг на пути превращения его в будущего ученого, ведущего исследования, которые смогут определять состояние дел на «кухне» и геологии, и морской биологии.

      Оружие впервые попало мне в руки в 15 лет. Мы с приятелями, сейчас точно не помню при каких обстоятельствах, оказались в тире ДОСААФ (ныне РОСТО) и стреляли из малокалиберной винтовки. Меня поразил её необыкновенно длинный и толстый ствол, выпускающий такую маленькую пулю (это была спортивная винтовка ТОЗ-8). Мне удалось неплохо поразить мишени. Парень, разрешивший нам пострелять, поинтересовался, давно ли я стреляю. Узнав, что это случилось в первый раз, предложил посещать их стрелковый кружок. Через год я стал стрелять по первому юношескому, а еще через некоторое время на уровне второго взрослого разряда. Из боевого карабина мне удавалось на расстоянии 50 метров вдребезги разбивать спичечный коробок.

      Когда я попал в экспедицию с геологами, то к моему удовольствию в нашем распоряжении оказался целый арсенал: пистолет «ТТ», наган системы «Револьвер», кавалерийский карабин, «мелкашка» и два охотничьих ружья. Пистолет и наган выдавались начальнику отряда и главному геологу главным образом для охраны секретных в то время топографических карт и аэрофотоснимков, которые выдавались под роспись и хранились в специальных металлических чемоданах.

      Мы работали в диких местах колымской и якутской тайги, где можно было встретиться с кем угодно, включая беглых заключенных. Практически все мужики при наличии оружия начинают, соревнуясь друг с другом, стрелять по банкам, бутылкам и другим подручным предметам. Мои почти без промахов выстрелы и особенно умение срезать пулей из «мелкашки» верхушки высоких лиственниц неслабо удивили моих спутников. Они поинтересовались, что так ли без промаха я стреляю в живые мишени. Я признался, что стрелял только в тирах на тренировках и соревнованиях. Мне предложили носить кавалерийский карабин, заботиться о нем и пожелали попытаться добыть при случае оленя или на крайний случай глухаря. Так еще ничего не понимая, я попал в когорту охотников. Нелёгкий карабин доставлял мне сначала массу неудобств: он старался зацепиться за любой куст, при каждом удобном случае, его ремень соскакивал с еще не сформировавшегося мальчишеского плеча, приклад почти при каждом шаге ухитрялся бить по ноге. Терпение мое кончилось. Я решил переделать все ременные крепления. Штатный брезентовый ремень заменил широким кожаным поясным, укрепив его толстыми сыромятными поводками, сам ремень немного укоротил.

      Все неудобства исчезли как по мановению волшебной палочки. Угнетавшая прежде тяжесть карабина вселила в меня силу и уверенность первопроходца и в некоторой степени защитника отряда. А вскоре подвернулся удобный случай показать, что я способен стрелять не только по мишеням. Возвращаясь из маршрута, мы вышли к огромной