Утверждение правды. Надежда Попова

в разъездах – вы же сами приносили мне слухи, что мое домоседство не приведет к добру. Кажется, меня намеревались вовсе сместить за долгое непосещение германских земель, если я не ошибаюсь?.. Посему и Фридрих не постоянно в Карлштейне; боюсь, но отпускаю. Должен же он видеть и знать страну, которой, если Бог даст, доведется править, иначе он так и останется чужаком со славянских окраин. Приходится отпускать. И, думаю, еще не раз придется.

      – Так в чем же дело на сей раз?

      – На сей раз я не знаю, где он. На сей раз он в руках людей, которые не подчиняются мне; пяток телохранителей не в счет.

      – Но вы же подобрали лучших, верно?

      – Ульбрехт со своими людьми, – коротко пояснил Рудольф, и та понимающе и одобрительно кивнула. – Но все-таки душа не на месте.

      – Многие знают о том, где Его Высочество на самом деле?

      – Кое-кто, – неохотно отозвался он, и Адельхайда укоризненно качнула головой:

      – Напрасно. Не стоило бы говорить никому.

      – Быть может, и вам? – усмехнулся Рудольф; та пожала плечами:

      – Быть может, и мне, хуже бы не стало. Nulli tacuisse nocet, Ваше Величество, nocet esse locutum[30].

      – Такие сборы не проведешь всецело в тайне, – возразил Рудольф. – Кого-то приходится посвящать в происходящее; но это самые доверенные.

      – Вы, как будто, сказали, что не верите здесь никому, – напомнила она строго. – Выходит так, что вы опасаетесь препоручить вашим придворным тайну майнцского архиепископа, но не побоялись доверить жизнь Его Высочества.

      – А вы не боитесь меня отчитывать, – чуть оскорбленно заметил Рудольф, и она, не запнувшись, кивнула:

      – Так ведь больше некому. А без конструктивной критики правитель теряет зубы, чахнет и слабеет, как старый волк, посему, Ваше Величество, повторю еще раз: напрасно. Сколько точно человек знают о его пребывании там?

      – А не последовать ли мне вашей рекомендации, госпожа фон Рихтхофен, и не отказать ли вам в ответе?

      – А правитель, идущий на поводу у чувств, слабеет и того скорее.

      – Я это заметил, – пробормотал он чуть слышно и, помешкав, выговорил: – Трое. И, разумеется, Ульбрехт. То есть, если с Фридрихом что-то случится, я буду знать, с кого снимать головы… Однако ж хорошо, что сейчас его нет здесь, – кивнул Рудольф, встряхнувшись, словно сбросив что-то холодное и мерзкое, прилипшее к спине. – У Фридриха есть скверная привычка вмешиваться в мои дела; похвальная тяга к государственной деятельности, тем не менее в эти дни она была бы некстати. Если бы конгрегаты не подвернулись так вовремя, я снова отправил бы его прочь, куда-нибудь в Центральную Германию в какой-нибудь пфальц.

      – Итак, – осторожно констатировала та, – судя по всему, меня ожидает очередное дело. И, похоже, сложное?

      – Причем весьма, госпожа фон Рихтхофен.

      – Я видела Великого Магистра уезжающим; не в нем ли дело?

      – О нет, как раз здесь все прошло гладко, я даже, признаюсь, не ожидал столь простого

30

Никому не вредит молчание, вредит болтливость (лат.).