Не верь никому, думай своей головой. Вернер Вайс

ень познакомился с такой же стажеркой Лени. Мы стали учиться вместе. На второй день обучения сильно устали, загонял нас менеджер.

      Вышли после смены, я предложил:

      – Лени, давай зайдем в пивную, выпьем по пиву, расслабимся.

      – Нет, Ганс, я предпочту бокал вина, – ответила она.

      – Хорошо, пойдем, я угощаю.

      Зашли в кафе, взяли по бокалу вина, пасту с креветками и мидиями. Поболтали, я рассказал о себе.

      – А ты, Лени, откуда?

      – У меня странная история, ты не поверишь.

      – Попробую поверить, расскажи.

      Она рассказала:

      – Два месяца назад я поняла, что стою посреди зала на вокзале здесь, в Гамбурге. Стою и вообще ничего не помню: кто я, что здесь делаю. Поискала по карманам – ни документов, ни билета на поезд, ничего, только немного денег. Присела на скамейку, подумала. Ничего не могла вспомнить, даже своего имени. Подошла к полицейскому, объяснила положение. Он долго совещался по рации с руководством, потом вызвал санитарную машину, и они отвезли меня в психиатрическую клинику.

      – Так ты того, с приветом? – спросил я.

      – Нет, меня обследовали вдоль и поперек, провели кучу тестов – я полностью здорова, только память потеряла, – ответила она. – Продержали месяц, выписали, поместили в реабилитационный центр. В центре выделили комнату и дали месяц на поиск работы и жилья. Вот я и устроилась на работу, а теперь нужно найти жилье.

      – Ну ты, Лени, даешь. Вообще ничего не помнишь?

      – Вообще ничего.

      Стали мы с Лени постоянно после работы заходить выпить по бокалу вина. Сблизились, начали жить вместе, в гражданском браке.

      Я увлекся фотографией, сменил работу – занялся профессиональной обработкой фотографий. У Лени обнаружилось совершенное владение английским, французским, итальянским и испанским языками, и она занялась переводом текстов для издательства.

      Однажды мы ездили в Рим и когда ходили с экскурсией по Колизею – Лени спросила экскурсовода:

      – Зачем здесь углубление?

      Он ответил:

      – В это углубление клали фрукты для зрителей ложи.

      – Не проще ли было поставить вазу с фруктами? – усомнилась Лени.

      В другой части Колизея Лени опять обратилась к экскурсоводу:

      – Эти проходы такие узкие, а Вы говорите, через них выпускали на арену диких зверей. Говорите, даже слонов использовали. Как они проходили по такому проходу? Тут и человек с трудом протиснется.

      – Значит слонов выпускали через какие-то другие проходы, вот там есть еще один, – ответил он, раздраженно махнув в сторону.

      – Тогда слоны должны были проходить по тому же проходу, что и император. Они же осквернят путь императора, не буду говорить чем.

      Экскурсовод только отмахнулся.

      Мы прошли дальше, и Лени снова спрашивает:

      – Вы говорите, здесь устраивали и морские сражения. Как корабли попадали внутрь Колизея?

      Гид совсем вышел из себя.

      – Значит, разбирали стену!

      – А откуда брали столько воды, чтобы наполнить чашу Колизея? Рабы столько не натаскают, – заметила Лени.

      – Вы мешаете мне вести экскурсию! Если Вам неинтересно – отойдите, не мешайте другим! – раскричался он.

      – Не верь никому, думай своей головой. Запомни это хорошо, это самое важное, что я тебе когда-либо говорила, – сказала  Лени с серьезным видом.