Львиное сердце. Анна Акимова

досадливо почесал затылок:

      – Может, и лучше, только… Понимаешь, Гусь, я телефон посеял…

      – Телефон? – поразилась Инга. – Ты можешь жизнь потерять, а тебя телефон волнует?!

      – Да нет, – досадливо поморщился Баженов. – У меня в телефоне есть навигатор! Вот ты сейчас можешь сказать, где мы и в какой стороне дорога?

      Инга отрицательно помотала головой. Она поняла.

      – Вот и я не знаю, – продолжал Баженов. – Пока бежали, не до ориентиров было. Знаешь, как мой батя говорит о таких ситуациях? Сначала спасайся, потом разбирайся! Вот я и думал, что потом разберусь, по навигатору…

      – Я поняла, – сказала Инга. – Мы заблудились… Ничего, Леша, если уцелеем, то дорогу-то как-нибудь найдем!

      – А ты молодец, – сказал Баженов. – Не паникуешь. И бегаешь здорово, легко, как будто летишь! Настоящий дикий гусь! Ничего, Гусь, прорвемся!

      Они посмотрели друг на друга, заулыбались и тихо, шепотом, посмеялись. У Инги стало легче на душе. Она вдруг поверила, что они и в самом деле не пропадут. И кличка Гусь вдруг перестала ее обижать. Она и звучала-то теперь по-другому, совсем не пренебрежительно, нет. Забавно, тепло, по-дружески…

      Человека, который охотился на них, они заметили одновременно. Он вдруг вывернул из-за ели, с той стороны, откуда они бежали до тех пор, пока не повернули назад. Человек быстро шел, то всматриваясь в землю у себя под ногами, то поднимая голову и озираясь вокруг. На нем был длинный, болотного цвета плащ, а лицо скрыто черной маской-балаклавой.

      – Смотри, это же тот самый псих, – сдавленным шепотом вскрикнул Баженов. – Точно он! Плащ тот же самый, видишь? Инга! Инга!

      Инга не отвечала. Что-то случилось с ней при виде этого черного лица. Где-то, когда-то она уже видела его, это уже было с ней…

      Что-то сдвинулось, стронулось с места – то ли пространство, то ли время, и наступила ночь, тело пронзил холод, повалил снег, и детский голос пронзительно закричал: «Мама! Мама! Мама!»

      Баженов увидел, как лицо ее исказилось в гримасе ужаса и застыло, глаза остановились, кровь отлила от щек и губ, они стали серыми, и вся она будто окаменела.

      Это длилось только мгновение, в следующую же секунду она очнулась и глубоко задышала, зашевелилась.

      – Эй, Гусь, ты чего? – шепотом спросил Баженов.

      Она взглянула на него, потрясла головой и задышала уже нормально. С лица сошла бледность, оно стало прежним.

      – Прости, – прошептала она. – Накатило что-то, сама не пойму. Страшно стало…

      – Не бойся, – подбодрил он ее. – Мы его видим, а он нас – нет, значит, мы уже в выигрыше!

      – Зато у него оружие, а у нас нет, – возразила она.

      Баженов промолчал. Что тут скажешь, она права…

      – Видишь, это он, тот псих из «рая», – повторил Баженов. – Как его? Владик, Вадик?.. Какого черта ему от нас надо?

      – Ну да, он, – подтвердила Инга. – Только маску зачем-то надел… Зачем? Мы же все равно видели его лицо… Глупо…

      – Да не так уж и глупо, – возразил Баженов. – В случае чего, попробуй докажи,