Ночные проповеди. Кен Маклауд

сверхчеловеческий программист, который грубо и жестоко забавляется с нами. В общем, о таком обычно треплются студенты-первокурсники на философском факультете, они вечно западают на доказательство симуляции. Но, в отличие от первокурсников, неогностики на самом деле верят в злого программиста. А заодно верят и в то, что все, кто поклоняется традиционным божествам, на самом деле орудия злого демиурга и враги человечества.

      – А кто-нибудь из них здесь есть? – спросил Алиев.

      – Вроде парочку видела, – сообщила Джессика.

      – Так, я составил список в визуальных записях, – сказал Михаил. – Можешь их идентифицировать?

      – И что ты будешь с этим делать? – Она колебалась.

      – Само собой, подходить к ним я не стану. Расспрошу, поищу данные.

      – Хорошо, – отозвалась Джессика.

      – Что-то не найду твоего личного пространства, – пожаловался Михаил.

      – У меня его нет. Обхожусь без спаек и наращиваний. Грузи на мой айфинк.

      Она вынула из сумочки плоский приборчик и положила на стол. Алиев прикусил губу, сосредоточенно уставился на ноготь. Тот через пару секунд дернулся.

      – Готово.

      Девушка потянулась за приборчиком. Алиев положил на него палец.

      – Секундочку. Хочу кое-что показать. Под столом он пару раз сжал руку в кулак.

      – Готово.

      – Неплохо, – заключила Джессика, глядя на крохотный экранчик.

      Затем толкнула гаджет через стол, к Дэйву.

      – А ты что думаешь?

      Тот посмотрел. На экране было сообщение: «Не реагируйте. Я коп. Продолжим?»

      – О да, отличные фото, – сообщил Дэйв. – Простите, мне пора работать.

      Он встал и осушил свою бутылку.

      – Михаил, приятно было познакомиться. Судя по фото, скоро ты отправишься в магазин за платьем потемнее. И рядом с тобой женщина, которая может тебе помочь определиться с выбором.

      Джессика усмехнулась.

      – Хорошо. Оставь нас поговорить о своем, о девичьем.

      – Ну я все-таки не девочка. Я парень. – Михаил томно пошевелил плечами. – Но заключенный в женском теле.

      – А это уже закидон чересчур, – укорил Дэйв, уходя.

      Адам Фергюсон откинулся на спинку кресла и уронил себе по паре капель качественного «Оптрекса» в каждый глаз. Затем моргнул несколько раз, поставил на место контактные линзы и поморгал снова. В поле зрения восстановилась база данных расследования. А вот сами глаза болели по-прежнему. Вечер выдался долгий. Да еще эти бесконечно курящиеся благовония инспектора Мухтара. Хоть он и устроился у открытого окна, дымом тянуло все равно. Роп направил струю своего вентилятора против потока воздуха, но и это не слишком помогало.

      Этой ночью люди Мухтара без устали рыскали по залитому дождем городу. В Пилтоне Качок Макканн, сидя в моряцком клубе, хлестал водку наперегонки с растатуированным ветераном «Ольстерских волонтеров». В Морнингсайде Очкарик Дилк уныло жевал сухое печенье в гостиной на церемонном чаепитии после встречи эдинбургского отделения БАБАХ, «Боевых атеистов и бескомпромиссных