След хищника. Дик Фрэнсис

сказал он. – Приеду.

      – У тебя теперь, естественно, появился хороший рычаг, чтобы выковырнуть из квартиры тех двух бандитов, правда? И… м-м-м… когда заберешь выкуп, не привезешь ли ты его прямо сюда? Деньги, конечно же, принадлежат синьору Ченчи.

      – Конечно, – сухо отрезал он. – Но это не мне решать.

      – Мгм… Ладно. Я, естественно, заснял все банкноты.

      Молчание.

      – А ты знаешь, что ты сволочь?

      – Ну, понимаешь ли, и прежде вещи пропадали из полицейского хранилища.

      – Ты оскорбляешь карабинеров! – воскликнул он в искреннем негодовании.

      – Ни в коем разе. Полицейские участки – это тебе не банки. Я уверен, что карабинеры были бы рады отделаться от ответственности за охрану таких больших денег.

      – Это вещественное доказательство.

      – Остальные похитители, между прочим, до сих пор гуляют на свободе и, несомненно, все еще хотят денег. Деньги можно спрятать от них, официально опечатав и поместив в банк по выбору синьора Ченчи.

      Молчание.

      – Возможно, я сумею это устроить, – жестко, еще не отойдя от обиды, ответил он. – Вне всякого сомнения, мы увидимся на вилле.

      Я со скорбной улыбкой положил трубку. Самому-то Пучинелли я доверял, но это не значит, что я автоматически доверяю всем стражам порядка. Особенно в южноамериканских странах – я там несколько раз работал. Там похитители регулярно дают взятки или угрожают полицейским, чтобы те смотрели не туда, куда нужно. Это почти повсеместный обычай. У похитителей нет угрызений совести, они редко бывают милосердны, и многим полицейским приходится выбирать между долгом и безопасностью своих жен и детей.

      Не прошло и десяти минут, как Пучинелли перезвонил.

      – Я звоню сказать, что тут кое-что продвинулось. Приезжай, если хочешь. Подъезжай на ту улицу с западной стороны, отсюда. Я уверен, что ты понимаешь.

      – Спасибо.

      Мои партнеры этого не одобрили бы, но я поехал. Я изучал много случаев осад и бывал на лекциях, которые вели люди, участвовавшие в них, но никогда не видел всего своими глазами. Слишком удачный случай, чтобы упустить его. Я переоделся и превратился из шофера-испанца в неприметного зеваку, занял у Ченчи семейный автомобиль и с рекордной скоростью очутился на той болонской улице.

      Пучинелли, как всегда, держал слово: пропуск ждал меня у первого же ограждения. Я легко прошел к все еще стоявшей там «Скорой». Вошел в нее, как и прежде, через ближайшую к тротуару дверь и обнаружил там Пучинелли, инженера и трех человек в штатском.

      – Явился, – проворчал он.

      – Ты весьма добр.

      Он еле заметно улыбнулся мне и представил меня гражданским. Это был человек, который вел переговоры, и два психиатра.

      – Эти два господина консультируют нас насчет изменения в психическом состоянии похитителей. – Пучинелли говорил официально, они важно кивали в ответ. – В основном их психическое состояние связано с младенцем, – сказал Пучинелли. – Он много кричит. Вероятно, молоко, которое мы ему передали, еще сильнее расстроило ему желудок.

      Словно по заказу «жучок», что стоял в квартире, стал передавать