Десант на Европу, или возвращение Мафусаила. Игорь Минаков

посмотрим… – усмехнулась Лима. – Кстати, сейчас прибывает наш корабль. А в три часа объявлена первая экскурсия на борт. Надеюсь, на этот раз ты к нам присоединишься?

      – Я буду точно в три.

      – Ну и отлично. Тогда до свидания, дорогая.

      – До встречи.

      Мари шагнула на эскалатор, а подруга, проводив ее задумчивым взглядом, устремилась наверх, где в «Геоцентрике» собирались некоторые «члены команды пассажиров», чтобы обсудить разные животрепещущие вопросы. Лиму просто распирало от желания поделиться с кем-нибудь новостями, соображениями, предчувствиями и предположениями. Одним словом, сплетнями.

      Вакуумный лифт вознес ее на третий уровень. Это и в другие дни было самым посещаемым местом в «Селентиуме», но сегодня, похоже, сюда стеклось все трехтысячное население турцентра. Люди толпились повсюду, где были экраны, демонстрирующие панораму лунной поверхности. Лима с огромным трудом пробилась к группке своих, как и полагается знаменитостям, занявших наиболее удобные места – столики вдоль широкого спектролитового окна, выходящего на северную часть кратера Коперник. Но здесь ее ждало разочарование.

      Взгляды подруг были прикованы к окну, а уши ловили транслирующиеся в широковещательную сеть переговоры экипажа космолайнера с диспетчерской службой турцентра. Никто из присутствующих ровным счетом ничего не понимал в казуистике специальных терминов, которыми вместо нормальных слов обменивались пилоты с диспетчерами, но всем казалось, что они причащаются некой важной тайне.

      – Это вообще какая-то бессмыслица, – сказал незнакомый Лиме молодой человек, сидевший за одним столиком с Агнесс Шерман – выскочкой, как не без подачи Майлз стали называть ее в женской половине пассажирской команды.

      «Протяжка», – прохрипел в динамиках мужественный голос космопилота.

      – Почему? – поинтересовалась выскочка, как всегда одетая чудовищно безвкусно.

      – Понятийный аппарат М-навигации слишком сложен для вербализации. И потом, пока пилот произносит только одно слово, корабельные и диспетчерские искины успевают прокачивать мегабайты информации. Не понимаю, зачем летуны устраивают этот спектакль?

      «Отсечка», – рявкнул динамик.

      – А я, кажется, понимаю, – тонко улыбнулась его собеседница. – Они устраивают именно спектакль, работают на публику.

      – Ох уж мне эта публика, – сокрушенно покачал крупной головой юноша.

      «Отклонение от вертикали – ноль», – разнеслось по залу.

      – Для собирателя автографов в тебе маловато энтузиазма.

      – Да я не по своей воле, тетя Несси! – воскликнул молодой всезнайка.

      «Несси? Какое милое прозвище для этого чудища…» – усмехнулась про себя Лима.

      «Горизонт чист», – ни к селу, ни к городу доложил динамик.

      – И кто же тебя неволит?

      – Преподы, – хмуро отозвался юноша. – У нас гуманитарная практика. Мне выпало быть репортером нашего университетского мульти-TV. Вот я и решил сделать