Бабочки Креза. Елена Арсеньева

ее подпрыгнуть. Кто-то идет! Сейчас примчится Глаша и застанет Аглаю на месте преступления. Что ж, опять под шубами прятаться? А с чужой одеждой как быть?

      Боже мой, вот попалась так попалась! А звонок просто разрывается. Даже удивительно, что Глаша не слышит. Все, погибла Аглая! Теперь ее, как воровку… Она вспомнила кроваво-красные брызги на стене подъезда и, на миг потеряв всякое соображение от страха, принялась отодвигать задвижки, щелкать ключами и убирать засовы.

      Дверь распахнулась.

      На пороге стояли двое мужчин. Один был в такой же кожанке, как сейчас на Аглае, только черного цвета, в кожаном кепи и в крагах. Таких «кожаных» называли самокатчиками, потому что обычно они разъезжали на мотоциклетках. Второй был в матросском бушлате и бескозырке без ленточки. По слухам, без ленточек ходили анархисты…

      У Аглаи задрожали ноги.

      – Товарищ Полетаева? – спросил «самокатчик». – Ваш автомобиль подан.

* * *

      – Убийство?! – воскликнула Алёна. – Слушайте, я такими делами не занимаюсь. С этим лучше в милицию. Если хотите, я познакомлю вас с отличными людьми, которые…

      – Послушайте, многоуважаемая… Вас как зовут? – нетерпеливо спросила Наталья Михайловна.

      – Елена Дмитриевна, – нерешительно представилась наша героиня, которую и в самом деле звали так. Другое дело, что она своего имени терпеть не могла, никогда так не представлялась, предпочитая свой звучный и некоторым образом прославленный псевдоним, а сейчас вдруг… сама не могла понять, почему ляпнула.

      – Послушайте, многоуважаемая Елена Дмитриевна, – сухо отчеканила Наталья Михайловна, и красивое лицо ее стало ледяным и неподвижным, словно у Снежной королевы в знаменитом мультике. И ее голубые, всего лишь самую чуточку выцветшие глаза словно бы изморозью подернулись и сделались как бы даже белыми. – Ответьте мне на один, всего лишь на один вопрос. Отчего более младшее поколение заведомо считает всех, кто старше их, кретинами? Неужели оно – поколение, стало быть, – так охотно допускает, что само немедленно обзаведется всеми признаками прогрессирующей идиотии, лишь только перевалит за определенный возрастной рубеж?

      – Я не… я не… – начала заикаться Алёна, и что-то вроде снисходительной улыбки мелькнуло на прекрасном лице Снежной королевы. Глаза чуточку оттаяли и обрели подобие прежней голубизны.

      – Поверьте, если бы речь шла об убийстве, совершенном в обозримом времени, я непременно пошла бы в милицию. Кстати, у меня есть там приличные связи, так что я обратилась бы не к каким-то замотанным районным инспекторам угро, а к более высокопоставленным чинам. Однако я имею в виду расследование, имеющее отношение к весьма далекому прошлому. Я хочу, чтобы вы открыли секрет убийства моего предка.

      – Предка? – воскликнула Алёна. – О господи! И каким же образом я его открою? С помощью машины времени, что ли?

      – Если она у вас есть, – весьма сухо кивнула Наталья Михайловна, – то почему бы и нет?

      Понятно. Дама не любит