Ветра Пустоши. Книга 2. Новые враги. Дмитрий Литвинов

четыре тарелки, источающие пар и приятный аромат, в руках. Протянул по очереди одну за другой три тарелки. Приняла. Детям раздала. Мальчик проснулся, за еду жадно принялся, проголодался – растущий организм, ему нужно. Девочка тоже есть принялась, нехотя, без аппетита. Мужчина поднялся, уйти собрался.

      – Останься, пожалуйста.

      На меня посмотрел – глаза темные, как угольки, недельная щетина редкая. Кивнул. Снова рядом на циновку присел, согнутые в коленях ноги скрестил, размеренно жевать принялся, глядя вдаль.

      – Что там?

      – Где?

      – Куда ты сейчас смотришь.

      – Там братья наши погибают, а мы здесь.

      Без выражения произнес он.

      – Ты меня в этом винишь?

      Головой качает, сам вдаль по-прежнему смотрит.

      – Нет, брат за вас просил, вас мне доверил, я не мог отказать, не могу его подвести. Сказал, довезу – значит довезу.

      – Но ты бы там предпочел сейчас быть, с ним?

      – С ними со всеми, с братьями.

      Вздохнул, паузу выждал.

      – Хочешь знать, почему тогда я здесь?

      – Да, расскажи.

      – Я ему как себе верю, даже больше – в себе сомневаться могу, в нем никогда.

      – Почему! Кто он, я имею в виду кто на самом деле?

      – Я не знаю. Мы познакомились одиннадцать лет назад, в Диких Землях.

      Дети рядом притихли, слушают настороженно. Солнце к горизонту опускается, задержаться разве не желает, рассказ необычный послушать? Люди вокруг поодаль сидят, притихли – за ужином вечерним светилом любуются, в мысли свои каждый погружен.

      – Он еще подростком был, но уже седым, тело искалеченное, знания великие в нем были, многое умел, знал о многом. Мы племенем тогда там жили, кто откуда. Кто с полуночи изгнанный, кто с Атолла – кто выжить смог, там и оседали. Места более-менее безопасные находили, да и оседали. Мест таких в Диких Землях немного, там радиация везде, где ее нет – животные дикие, лютые. Чтобы обезопаситься приходилось вместе держаться – племенем. Наше племя самое крупное было, тогда. Главарем, или вождем, был огромный бешеный изгой, по имени Рувек. С полуночи, кажись, его изгнали, или он сам бежал. В племя прибился, быстро вожаком стал – прежнего вождя убив. Претендентов на его место он тоже уничтожил.

      – Но ты не похож на больного, или на мутанта. За что тебя изгнали?

      – Я уже там родился и вырос, другой жизни не знал, только слышал, от приходящих людей.

      – А что потом, с вами было?

      – Времена те вспоминать трудно – вожак злой был, своевольный. Зашибить мог любого, просто не в духе пребывая, любую женщину силой взять мог, закона не было никакого тогда – только воля его. Время голодное было, племя слабое, мужчины хоть и были, но не воины и не охотники. Чтобы не помереть и день лишний протянуть друг друга ели, кто слабее – того и в котел. Вымирали, одним словом.

      Кажись, к горлу подступило, зачем я про это спросила?

      – Ты что тоже?

      – Осуждаешь?