Ожерелье королевы. Александр Дюма

      © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

      Пролог

      1. Старый дворянин и старый дворецкий

      В один из первых дней апреля 1784 года примерно в три часа с четвертью пополудни наш старый знакомец, убеленный сединами маршал де Ришелье, подправил брови ароматической краской, оттолкнул рукою зеркало, которое держал камердинер, сменивший, но не полностью заменивший преданного Рафте, покачал головой и со свойственным одному ему выражением промолвил:

      – Ну что ж, теперь недурно.

      Он встал с кресла и залихватским щелчком стряхнул пылинки белой пудры, просыпавшиеся с парика на короткие штаны из небесно-голубого бархата.

      Затем, оттягивая носок и плавно скользя по паркету, он проделал несколько кругов по туалетной комнате и позвал:

      – Дворецкого ко мне!

      Минут через пять появился дворецкий, одетый в парадную ливрею.

      Маршал принял серьезный, соответствующий обстоятельствам вид и осведомился:

      – Надеюсь, вы подготовились к обеду как следует?

      – Разумеется, ваша светлость.

      – Я ведь передал вам список приглашенных, не так ли?

      – И я в точности запомнил их число, ваша светлость. Девять персон, правильно?

      – Персоны персонам рознь, сударь.

      – Да, ваша светлость, но…

      Маршал прервал дворецкого нетерпеливым жестом – едва заметным и вместе с тем величественным.

      – «Но» – это не ответ, сударь мой! И кроме того, всякий раз, когда я слышу слово «но» – а за восемьдесят восемь лет я уже слышал его не единожды, – мне, как это ни прискорбно, становится ясно, что далее последует какая-нибудь глупость.

      – Ваша светлость!..

      – Во-первых, в котором часу вы собираетесь подать обед?

      – Буржуа обедают в два, ваша светлость, судейские – в три, а знать – в четыре.

      – А я, сударь?

      – Сегодня вы, ваша светлость, будете обедать в пять.

      – В пять, вот как?

      – Да, ваша светлость, как король.

      – Почему же как король?

      – Потому что в списке, который я имел честь от вас получить, присутствует имя короля.

      – Отнюдь, сударь мой, вы ошибаетесь; на сегодня я августейших особ не приглашал.

      – Ваша светлость изволит шутить со своим преданным слугой, и я благодарю вас за оказанную честь. Но среди приглашенных есть господин граф Хага…

      – Так что ж?

      – Но ведь граф Хага – король.

      – Короля с таким именем я не знаю.

      – Прошу меня извинить, ваша светлость, – поклонившись, проговорил дворецкий, но я думал, я полагал…

      – Думать вам никто не приказывал, сударь мой! Полагать что-либо – это не ваше дело. Вам надобно только читать распоряжения, которые я отдаю, без каких бы то ни было рассуждений. Когда я желаю, чтобы вам что-либо было известно, я говорю об этом, а коль скоро я молчу, значит, не хочу вас ни во что посвящать.

      Дворецкий поклонился снова – на сей раз даже с большим почтением, чем если бы перед ним находился сам король.

      – Поэтому, сударь, – продолжал старый маршал, – раз я августейших особ не приглашал, извольте накормить меня обедом как всегда, то есть в четыре часа.

      При этих словах лицо дворецкого исказилось так, словно ему только что объявили смертный приговор. Он побледнел и даже несколько согнулся под тяжестью нанесенного удара.

      Затем, собрав в отчаянье последние силы, он выпрямился и отважно возразил:

      – Пусть будет так, как угодно Господу, но вы, ваша светлость, отобедаете в пять часов.

      – Это еще почему? – вскинулся маршал.

      – Потому что подать обед раньше физически невозможно.

      – Сударь мой, вы служите у меня уже лет двадцать, если не ошибаюсь? – спросил старик, надменно покачав головой, которой возраст, казалось, еще не коснулся.

      – Двадцать один год, месяц и две недели, ваша светлость.

      – Так вот, сударь мой, к двадцати одному году, месяцу и двум неделям вы не прибавите более ни дня, ни даже часа. Понятно? – нахмурившись и поджав тонкие губы, ответствовал маршал. – Сегодня вечером можете начинать подыскивать себе нового хозяина. Я не потерплю, чтобы слово «невозможно» произносилось у меня в доме. Привыкать к нему в моем возрасте уже поздно: у меня нет на это времени.

      Дворецкий поклонился в третий раз и проговорил:

      – Сегодня вечером я возьму у вашей светлости расчет, однако до самой последней минуты буду отправлять свою службу как должно.

      С этими словами он отступил на два шага к двери.

      – Что значит «как должно»? – вскричал Ришелье. – Зарубите себе на носу, сударь: здесь все должно делать так, как мне нужно! Я желаю обедать в четыре, и мне не надобно, чтобы вы сажали меня за стол на час позже.

      – Господин маршал, –