По весеннему льду. Юлия Парфенова

набухающую саднящим жжением коленку, головную боль и тошноту. И, разумеется, на самого Пашку. – Павел, ты где мой телефон раздобыл?

      – Мне Толя дал. Смирнов. А что?

      Ну конечно, Толя Смирнов. Кто же ещё. Толя знал все телефоны, все пароли и явки. Просто Шерлок Холмс какой-то. Толя прорывался к ней в соцсетях, но Тома упорно оставляла его в подписчиках, потому что напоминал ей Толя неизвестного науке скользкого гада. Даже не своей непривлекательной внешностью; из низкорослого, с непропорционально большой головой и низким лбом под ровной чёлкой мальчика, он превратился в низенького упитанного, лысого мужчину с большой головой. Гада он напоминал своей непомерной приспособляемостью к обстоятельствам, искательной улыбкой и способностью продвигаться по карьерной лестнице без каких-либо выдающихся талантов. Скользил, приподняв голову, медленно и целенаправленно.

      Тома, с усилием заставила себя вернуться к тому, из-за чего пролила кофе. Мысли скакали в голове совершенно произвольно, трудно было взять себя в руки и сосредоточиться.

      – Паша, объясни всё-таки, что случилось. Что значит, твой сын. Ты… женат? – едва произнеся это, она уже знала ответ.

      – Был женат. Вера умерла. Четыре года назад.

      – Прости… – Тома стояла около стеклянных дверей на террасу и смотрела, как струи ливня закручиваются от ветра. – Я не очень понимаю, что у вас… у тебя произошло.

      – Может, нам встретиться? – голос Павла был неуверенным и настойчивым одновременно. Только он так умел. И Тома вдруг поняла, что ей это нравится сейчас, точно так же, как нравилось в детстве.

      – Где? – спросила она довольно глупым голосом.

      – Ну… давай в Сосновке, у пруда. Помнишь, мы гуляли там. Давно…

      Тома, которая ожидала услышать название какого-нибудь ресторанчика или, на худой конец, забегаловки, даже растерялась. Встреча у пруда. В парке. Это что-то прямо из Тургенева, какие-то смутные девушки в утреннем тумане, росистые травы, белые скамейки на песчаных дорожках… или зелёные скамейки? Нет, зелёная скамейка – это уже Достоевский.

      – Ну давай… – согласилась она растерянно. Благо, пруд прекрасно помнила. Небольшой такой, с опушёнными травой бережками. Во времена их детства там было довольно уединённое место, где бродили редкие собачники и ещё более редкие мамы с колясками. А что там сейчас, она даже не представляла.

      – Тома… – Пашкин голос звучал так странно, что она испугалась. – Тома, давай встретимся в четверг. Завтра. В шесть. И… не говори ничего мужу.

      Тома открыла было рот, чтобы задать массу одномоментно возникших вопросов, но звонок прервался.

      – И что мне с этим делать теперь? – спросила она, глядя на свой мобильник. Конечно, можно было перезвонить бессовестному другу детства и сказать, что она не подписывалась на очередные конспиративные игры. Но Тома положила телефон на стол и перезванивать не стала. Она прогнулась, согласилась на встречу. Через столько лет. И это заняло у него всего несколько минут.

* * *

      Пашка был её школьным лучшим другом. Они были