Хэдхантер. Охотники на людей (полукомикс). Руслан Мельников

службы трес-охраны. А тот, второй, белобрысый Крыс… Кажется, он входил в облавную группу, вернувшую беглых тресов. Оба обладали неоспоримыми преимуществами. Он же…

      – Я вам не подхожу? – Борис смотрел на хэда в упор.

      Командир охотников тоже уперся в него долгим бесстрастным взглядом. Хэдхантер чуть прищурился. И не понять, о чем думает. Странное у них пошло собеседование. Без слов.

      Секунды уходили одна за другой. Дурацкая, никчемная игра в глядели!

      – Если я не подхожу, так и скажите, – не выдержал Борис.

      Чего молчать-то? Зачем зря тянуть жилы и время?

      Охотник пожал плечами:

      – Чего вы хотите, Борис Евгеньевич?

      – От вас – уже ничего.

      Потому что вряд ли вас все еще интересует неперспективная кандидатура.

      – Чего вы хотите от этой жизни?

      Борис усмехнулся.

      – Разве я не ясно выразился? Хочу вырваться из этой дыры, – он мотнул головой в сторону окна. Окно в кабинете, как и в приемной, было открыто нараспашку, и слабый ветерок поигрывал грязными занавесками.

      Вновь повисла тягостная пауза. От него ждут более развернутого ответа? Ладно…

      – Хочу пожить по-человечески, – зло выплюнул Борис. – Хочу перебраться из Хутора в большой и богатый город. Хочу побывать в колизее и увидеть вживую гладиаторские бои. Хочу сам владеть тресами, а не вздрагивать от мысли о том, что когда-нибудь окажусь в их числе. Разве я многого хочу?

      – Вообще-то немало, – криво усмехнулся взводный хэдов. – Не всякий этого достоин.

      Борису захотелось его убить. Прямо здесь, прямо сейчас. Но нельзя. Убийство хэдхантера – тягчайшее из преступлений.

      Вся экономика страны держится на рабском труде и покушение на того, кто поставляет рабов, расценивается как покушение на основу основ действующего строя. За такое сразу, без суда и следствия, отправляют в тресы. Безрадостная альтернатива смертной казни. В условиях нарастающего дефицита трудовых ресурсов преступников не умерщвляют, им находят более разумное применение.

      Пауза затягивалась. С лица хэдхантера не сходило насмешливое выражение. Все ясно. Работодатели с такими лицами не подписывают контракты. Ловить здесь больше нечего, а унижаться не хотелось.

      Борис чувствовал себя паршивее некуда. Так бывает всегда, когда изольешь душу тому, кому на самом деле нет до тебя никакого дела. И когда рассыпаются в ничто радужные надежды.

      – Всего хорошего, – процедил Борис. – Удачной охоты…

      Мать твою через колено!

      Он поднялся со стула. Повернулся к двери. Стараясь не сутулиться, прошел мимо застывшей у косяка долговязой фигуры в пятнистой форме. Мысленно матерясь, потянулся к ручке. Ладно, кому-то ведь надо защищать Хуторские поля от набегов диких. Пока Хутор не загнулся окончательно. Ну а потом…

      – Стоять!

      На этот раз голос взводного, оставшегося сидеть за столом, был строг и сух. И без всяких там нарочито-вежливых «вы».

      Ну и к чему бы это?

      Борис остановился. Обернулся.

      На