Пихалыч. Татьяна 100 Рожева

«11» оказалась столовая. Низкий овальный стол был уставлен тарелками и тарелочками с закусками. Анатолий Михайлович критично оглядел сервировку.

      – Девочки, спасибо! – Крикнул он в пустоту внутренней двери.

      Оттуда выбежала девочка лет пятидесяти в синем платьице, с услужливой скороговоркой.

      – Все хорошо, Анатолий Михайлович? А чайничек? Сейчас поставить?

      – Да, да, хорошо. Чайничек? Можно, да. А сыр то где, милочка? Я же просил сыру!

      – Ах! – Всплеснула руками милочка. – Виновата! Приготовили, да забыли поднести! Одну секундочку, уже даю!

      – Глаз да глаз нужен! – Проворчал Анатолий Михайлович, усаживаясь на стул и давая место животу между широко расставленных ног.

      Синяя «девочка» ловко вплела в «закусочный ковер» сырную тарелку.

      – Ради бога извините, Анатолий Михайлович! Это моя вина. Недосмотрела. Приятного аппетита. – Мелко закланялась она. – Я рядышком, если что.

      – Да, да. Повнимательней надо быть, милочка.

      – Извините, – исчезла она в своей норке.

      – Это не у вас Марина переняла чу́дную манеру называть всех женщин милочками? – Улыбнулась я.

      – Не понял. Кто у кого что перенял?

      – Марина. Наша с Вами общая знакомая. В конторе, где мы с ней работали, часто менялись копирайторши. Почему-то их все время увольняли и брали новых. Все, что они писали, шло к Марине, как главному редактору. Вот она прочтет опус очередной копирайторши и ласково так: «ну это же полное дерьмо, милочка. Круглый стол не может произойти, он может только состояться. Так с русским языком нельзя, милочка» Она так ко всем обращалась – милочка. Говорила: «моя старая голова больше не вместит ни одной юли, а уж тем более снежаны».

      Анатолий Михайлович шевельнул усами, глаза его потеплели.

      – Да, Марина с большим чувством юмора всегда была.… А эту даму действительно зовут Милочка. Людмила, кажется, полное имя? Моя старая голова, надеюсь, вместит еще не одну Милочку, а уж тем более Снежану.

      Он, крякнув, потянулся за бутылкой. Неспеша откупорил, разлил, поднял бокал. – Танюша! Позволь мне тебя так назвать. Я отличаюсь от большинства людей, и ты, как умная женщина, а это мне уже очевидно, скоро в этом сама убедишься. Но в чем ты убедишься уже сейчас, это в том, что у меня всегда великолепная еда и вино. Это принципиальный вопрос для меня. У меня есть целая теория на этот счет. Мы позже к ней вернемся, если интересно. А пока – предлагаю выпить, традиционно и банально, за знакомство! Отказов не принимаю! Я уверен, что обязательно человек должен пить спиртное в умеренных количествах, обязательно! Говорю это много лет! Давай…!

      Выбив звон из моего бокала, он влил в себя свой и принялся за еду, прикрывая глаза от удовольствия и вкусно шевеля щеками и усами.

      – Ммм… вот эти огурчики, это что-то необыкновенное! Попробуй! Так я хотел спросить, что это за отношения у вас такие с Мариной? Она же начальницей была твоей, как я понял?

      – Да. Я когда пришла в эту контору, меня сразу предупредили – у нас все девчонки нормальные,