Сердце Охотника. Алена Занковец

хушки сосен набухают солнечным светом. Он просачивается в комнату сквозь тонкие занавески, оттесняет под кровать тени.

      Пахнет сосновой смолой, свежей наволочкой и Никитой. Самый любимый запах. Мое лекарство, мой эфир. Вдыхаю его, и тревожные мысли отступают. Чувствую лишь спокойное безграничное счастье.

      Мой Волк лежит на боку, закинув на меня ногу, и сонно посапывает. Я смотрю на него и улыбаюсь. Внутри меня все плавится от переполняющей нежности.

      Легонько провожу подушечками пальцев по контуру его лица. Никита улыбается во сне и старается крепче прижаться к моей ладони. Это простое движение сметает все сомнения, будить его или нет. Я склоняюсь над ним и замираю у его губ, настолько близко, что чувствую их тепло.

      Мгновение – и мы уже поменялись местами!

      Теперь я лежу на спине, а Никита нависает надо мной, сцепив мои запястья над головой.

      – Попалась… – хищно прищурив глаза, произносит он еще хриплым после сна голосом.

      Я улыбаюсь, и не думая сопротивляться.

      Тогда Никита приспускает майку с моего плеча – сделать это легко, потому что, на самом деле, это его майка. Затем очень медленно рисует губами узоры на моей коже, осторожно вдыхая мой запах. Я знаю, что за этим последует. Перерываю его только для того, чтобы стянуть с себя майку, потом откидываюсь на подушку и притягиваю Никиту к себе. Сегодня это наш первый утренний поцелуй такой тягучий, ленивый, неторопливый…

      …Пиканье будильника вырывает меня из просторной спальни в доме на берегу Сибирской реки – и швыряет в кровать крохотной комнаты. Морщусь. Возвращение всегда болезненно, но я переживала его столько раз, что почти смирилась.

      Не сразу выключаю будильник. Привыкаю к этому миру.

      Сквозь темноту постепенно проступают очертания старого шкафа, письменного стола, полки с книгами. На кухне гудит холодильник, тикают настенных часов. Рычит проезжающая мимо дома машина. Всполохи фар в зеркале на мгновение освещают комнату.

      Иногда мне кажется, этот придуманный мир, в котором нам с Никитой удалось сбежать от Охотников, существует на самом деле, – настолько настоящие, яркие эмоции я испытываю, находясь в нем. Без этих ускользаний моя жизнь превратилась бы в болото.

      Все, я здесь. В деревянном доме на окраине города.

      Включаю музыку – тихо, чтобы не разбудить отца в соседней комнате – и, натянув байку, отправляюсь на кухню. Завариваю большую кружку чая, сажусь за комп. У меня двадцать пять минут, чтобы написать письмо Никите, отослать его на созданный мною же ящик и стереть из своего. Я не хочу врать отцу, но есть тайны, которые не открывают.

      Воспоминания, ускользания и письма – вот и все ниточки между мной и Никитой. Но этого достаточно, чтобы ждать, – столько, сколько потребуется.

      Теперь моя жизнь подчинена жесткому распорядку: чем больше правил, тем меньше мыслей. Отправив письмо, я собираюсь на пробежку. Через полчаса вернусь и позавтракаю вместе с отцом. Потом он подвезет меня до города. Оттуда поедет на работу – на склад торговой компании, а я доберусь до универа на автобусе.

      Лекции. Практические занятия. Столовая. Библиотека. Прогулка до места встречи с отцом. Ужин. Кино. Сон. Звонок будильника. Чай. Письмо. Пробежка. Завтрак…

      Бегу по замерзшей обочине. Тонкая корочка льда, не заметная в сумерках, хрустит под ногами. Легкий ветер, теплеющий к полудню, морозно гладит по щекам. В наушниках звучит Alan Walker «Sing me to sleep…» Постепенно ритм песни становится и моим ритмом. Я дышу полной грудью, собираю себя по кусочкам – становлюсь цельной. Жизнь не так и плоха, когда есть, кого ждать.

      Пробежка расписана по секундам. Через пару десятков метров перепрыгиваю через яму на перекрестке. Салютую ржавому остову автомобиля, стареющему во дворе заброшенного дома. Пересекаю дорогу – с той стороны обочина лучше. Подбегая к последнему дому на моей улице, нащупываю в кармане котлету, завернутую в целлофан.

      Угощение грязно-белой дворняги возле зеленого забора с отломанной доской – обязательный пункт утреннего ритуала. Каждый день Поппер встречает меня звонким лаем, учуяв за несколько дворов. Но сегодня я добегаю до забора, а дворняги все еще нет.