Скелет кашалота. Клаус-Петер Вольф

внушительный кусок и смачно зажевал.

      – Обалденно вкусно!

      – Эй, Эмма, а твои родители придут? – спросил Ханнин отец. – Очень хотелось бы познакомиться с твоей мамой. Это ведь она рекламировала по телику шампунь, да?

      Он и Эмме предложил булочку с сосиской, но она отказалась.

      – Я ещё совсем неголодная! Пойду лучше устрою себе лежбище. Хочу, чтобы мы с Ханной обязательно оказались рядом, – протараторила она и устремилась в здание музея.

      – Эмма, постой! – крикнул ей вслед Лукас. – Я тебе сейчас матрас по-быстрому надую!

      Отец Ханны снял с гриля поджаристую сосиску.

      – Похоже, ты выдюжишь ещё одну, Лукас.

      Но Лукас вдруг не без гордости ответил

      на вопрос, который, собственно, был задан Эмме.

      – У нашего папы сегодня творческий вечер на Йюсте. Он будет читать отрывки из своего нового детективного романа. Он ведь писатель!

      К ним подошла госпожа де Вриз.

      – Вот как? Получается, Лукас, ты сегодня совершенно один дома? Можешь переночевать

      с нами в Китовом музее. Места там достаточно.

      – И сосисок тоже! – добавил отец Ханны.

      Лукас замахал руками.

      – Нет, нет, спасибо, конечно! Но у меня сегодня, к сожалению, нет времени. Мне надо успеть сделать одну важную вещь.

      Дожевав сосиску и облизав пальцы, он зашёл в фойе музея, чтобы помочь сестре. Но она уже весело прыгала с Ханной на надутом матрасе.

      – Пока, Эмма! Счастливо оставаться! – крикнул Лукас. – И не пугайтесь ночью, если что!..

      Глава четвёртая

      Любопытная чайка клюнула врытый в землю стержень в саду Куншевски и тут же с испуганным клёкотом улетела, предупреждая сородичей об опасности.

      Лукас наблюдал эту сцену через бинокль своего двоюродного дедушки.

      «От этих дебильных пищалок даже у чаек нервы сдают, – думал он. – Как только стемнеет, я покончу с этим безобразием».

      Лукас знал, что видеокамера Куншевски его засечёт. Чтобы остаться неузнанным, надо было придумать хорошую маскировку.

      По шаткой деревянной лестнице он поднялся на второй этаж, в кабинет двоюродного дедушки, супердетектива Теодора Янссена.

      Там под окном стоял старинный сундук из дубового дерева.

      Лукас открыл крышку и пробормотал:

      – Посмотрим, что за реквизит у мастера перевоплощений.

      Он перепробовал разные бороды, шляпы и парики. Но одного взгляда в зеркало было достаточно, чтобы убедиться: десятилетний мальчик с большой бородой лишь привлечёт к себе внимание и вызовет подозрение. Курительная трубка, широкополая шляпа и трость не превращали его автоматически в пожилого человека. К счастью, у его матери в спальне хранилось много театральных костюмов и гримов.

      Только вот в роли принцессы в платьице с рюшками Лукас чувствовал себя не в своей тарелке. Да и в костюме мухомора он выглядел по-дурацки. Русалка вроде бы органично вписывалась в пейзаж морского побережья, но русалочий костюм уж точно не годился для предстоящего дела.

      Лукасу