Агасфер. Золотая петля. Том 2. Вячеслав Каликинский

приняла активное участие в бое с бандой некоего Костыля и помогла всех бандюг передать в руки властей.

      Комендант подозвал помощника и зашептался с ним. До Агасфера долетали обрывки:

      – А если все правда?

      – Краснощеков шум поднимет…

      – Так куда пока энтого-то?

      – Как куда? В «холодную»!

      – А Краснощеков? Ответ на депешу можно и до утра ждать…

      – А бдительность?

      Все кончилось тем, что комендант вызвал станционного телеграфиста и продиктовал депеши в Читу и станцию Хилок.

      – А вас, господин-товарищ прохфессор, я до ответа попрошу побыть взаперти. Место мы вам подберем. Вы меня извиняйте за бдительность – я тут человек новый. Прежнего перевели, про вас мне ничего никто не говорил. Покушать, если что – организуем…

      – Я не согласен, – решительно заявил Агасфер. – Я, по-вашему, буду сидеть здесь взаперти и что-то кушать, а мои коллеги сидеть в тупике, на мазутной земле, возле наших же теплушек, связанные по рукам и ногам?! Давайте уж тогда и меня к ним! Или их сюда.

      После некоторых споров вопрос решился в пользу последнего предложения Агасфера. За командой у теплушек отправили нескольких красноармейцев и железнодорожников с повязками на рукавах, причем Агасфер настоял, чтобы возле сцепки с имуществом экспедиции был оставлен усиленный наряд.

      Через час-полтора на станцию привели остальную команду. Всех определили в тесноватую кладовку за кабинетом коменданта.

      Еще через час пришла категоричная депеша-молния со станции Хилок: «Арестованных вами иностранных участников научной экспедиции немедленно освободить. Ручаюсь за каждого. Уполномоченный Сибревкома Горностаев».

      А еще через два с четвертью часа в коридоре послышалась ругань, тяжелые шаги, и дверь кладовки широко распахнулась. На пороге стоял Горностаев – весь в пыли и копоти. Улыбнувшись пленникам, он тяжело повернулся к коменданту:

      – Ты, сын своей мамы, мою депешу получил? Когда? Два часа назад? И после моего ручательства ты, сукин сын, позволил себе оставить уважаемых людей в этом крысятнике?! Я словно чувствовал: депешу отправил, а сам взял мотодрезину да и сюда рванул. Ну, мы с тобой на парткоме об этом поговорим, дорогой мой!

      – Так от товарища Краснощекова ничего пока нету, – пискнул комендант.

      – А бумаги от него тебе предъявили? Это что – подтирка для тебя? Подтирка, я тебя спрашиваю? Я так ему и передам, имей в виду!

      – Я так не говорил, – заверещал комендант. – У меня свидетели есть!

      – «Свидетели»! – передразнил Горностаев. – Вот ты людей связанными держишь, а знаешь ли, к примеру, что двое вот этих парнишек – двое! – девятерых бандюг раскидали? Будь они террористами, они бы тебя под стулом пару раз протащили. Бдительный! Покормил хоть?

      – Тык… талонов лишних нету, товарищ Горностаев.

      – Выдать сухим пайком и проводить до теплушек. У них там, мне одна птичка шепнула, окорочок был такой, что! – Горностаев поцеловал кончики пальцев и тут же погрозил коменданту