Варяг. Дерзкий. Александр Мазин

а рефлексы. Причём безусловные.

      – Давай облачайся. Сейчас нас вязать придут.

      В помещение, однако, никто не ворвался. Внутрь с нежнейшими улыбками проскользнули две частично одетые девки с угощениями.

      Если они и удивились, увидав, что гости полностью одеты, то виду не подали.

      Расставили принесённое на низеньком столике, наполнили кубки и вознамерились удалиться…

      – Хозяина позовите! – властно потребовал Сергей.

      – Не трогай, – одёрнул он по-хузарски потянувшегося к кубку Машега. – Отравлено.

      – Точно? А пахнет хорошо!

      Хозяин заведения, пузатый херсонский ромей, увешанный золотыми цацками, явился тотчас.

      – Великолепным господам что-то не понравилось?

      – Наоборот, – Сергей протянул хозяину борделя один из кубков. – Хорошо тут у тебя. Выпей со мной, старик!

      Херсониту вряд ли было больше сорока, но он не обиделся. Может, подумал, что для таких мальчишек он и впрямь старик. А вот пить отказался:

      – Прости, молодой господин, лекарь не велит мне принимать сок лозы.

      – Обидеть меня хочешь? – с угрозой процедил Сергей.

      – Кто моего друга обидит, тому смерть! – радостно сообщил Машег.

      Миг – и лук материализовался у него в руках. Причём с уже наложенной стрелой.

      – Выпей за нас, старик! За славных воинов великого князя русов Олега!

      Борделевладелец сглотнул. Вероятно, в горле пересохло, когда увидел наконечник наложенной на тетиву стрелы и шалые, пьяные глаза хузарина.

      Похоже до него дошло, что эти мальчишки – не сыновья заезжих купчиков.

      И об Олеге Киевском он наверняка слыхал. О смене власти в Самкерце здесь, в Херсоне, болтали не меньше, чем о ценах на зерно.

      Херсонит с оскорблённым видом взял у Сергея кубок и сделал глоток.

      – До дна!

      Тут нервы у херсонита не выдержали. А может, храбрость проснулась. Потому что он выплеснул вино в Машега, кубок метнул в Сергея и с воплем: «На помощь!» бросился наружу.

      Пойманный Сергеем бронзовый кубок врезался в затылок херсонита и со звоном покатился по полу.

      К сожалению, не остановил. Хозяин борделя вылетел наружу, едва не сорвав занавеску.

      – Уходим! – Сергей рванул следом за херсонитом…

      И остановился, потому что Машег убегать не спешил.

      Отложил лук, не спеша вытирал лицо простынкой, пялился на так и не проснувшуюся девку.

      – Ты чего? – изумился Сергей. – Не напехался?

      – Надо наказать! – заявил хузарин. – Никто не скажет, что оскорбил меня и это сошло ему с рук! Честь моего рода задета!

      Хотелось схватить мелкого гордого идиота за шкирку и тащить прочь, но…

      Машег подобного обращения не простит. Никогда.

      Интуиция во весь голос вопила: надо валить!

      Но бросить друга Сергей не мог.

      И убеждать – бесполезно. Потому что этот безусый аристократ упрямей любого осла.

      Долго ждать не пришлось.

      Злополучная занавеска оказалась на