Седло павлина. Татьяна 100 Рожева

щение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

      ©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

* * *

      Валентин отламывал фокачча, стрясая сухие личинки розмарина обратно в соломенную корзинку. Он уже вдвое увеличил поголовье личинок в корзинке и нескольких высеял на столе.

      – Я голоден! – объяснил сеятель свое нетерпение. – Девушка! А нельзя ли пошустрей? – крикнул он в аппетитную спину официантки.

      – Минутку! Я узнаю! – обернулась она.

      – Шевелить их надо! – снова объяснил он свои действия, тронув редеющую макушку, словно ища там чего-нибудь съестного.

      Редеющую макушку дополняли растрепанные брови и голодные серые глаза. Румянец на худых щеках выдавал в нем некоторое волнение, тонкие губы – расчетливость, а две залысины над высоким лбом, словно бухты, окруженные седеющим леском – занятие изнуряющим интеллектуальным трудом. Над застегнутым воротничком рубашки поплавком болтался кадык. Или это уровнемер внутреннего наполнения? Наполнения чем? Надеюсь, это я и узнаю за сегодняшнюю встречу.

      – Они будут до второго пришествия нести, если их не шевелить! – развил мысль Валентин. – А люди с работы!

      – Правда есть хочется! – согласилась я. – Но у повара всего две руки.

      – А на эту тему есть хороший анекдот. Про однорукого повара. Не знаете?

      – Нет, наверно.

      – Да вы что! Он известный!

      – Ну, рассказывайте уже!

      – Посетитель заказал в ресторане тефтели. Принесли, а они волосатые. Он спрашивает у официанта – в чем дело? Почему тефтели волосатые? Вы извините, – объясняет официант, – у нас очень хороший повар, но он однорукий и катает тефтели по груди. Это еще хорошо, что вы не заказали фаршированный перец! – Валентин сдвинул вставшие брови, чтобы не расхохотаться. – Я всегда этот анекдот рассказываю, когда хочу аппетит перебить!

      – К сожалению, время приготовления вашего блюда тридцать – тридцать пять минут! – вернулась с отчетом официантка, спереди тоже вкусная.

      – Как? Так долго? – вытаращил голодные глаза Валентин.

      – Мы не делаем заготовки, все готовится при вас, только из свежих продуктов, без использования полуфабрикатов! – оттараторила девушка.

      – Да…? – поскреб макушку Валентин. – А что можно очень быстро принести? Я страшно голоден!

      – Нарезочки, пожалуйста, мясная, рыбная, овощные закуски. Посмотрите меню?

      – Тебю? – пошутил он. – Не, тебю не хочу! А водку быстро принесете?

      – Моментально! – улыбнулась девушка.

      – Давайте! Водочку! Сто пятьдесят! Нет, триста! Мясную нарезочку и чего-нибудь солененькое! Начнем с классической разминки!

      – Вам огурчики маринованные? Соленые? Малосольные?

      – Ну, конечно, соленые, девушка! Это же классика!

      – Секундочку! – удалилась официантка, дразня съедобной спиной.

      – Женщины – странные существа! – пустился в рассуждения Валентин. – Вот разве не надо было предупредить сразу, сколько времени придется ждать заказ! Люди же с работы!

      – Вы же могли сами уточнить, как долго будет готовиться ваше седло ягненка.

      – А почему я должен уточнять? Самой нельзя догадаться? Люди с работы! Она не понимает этого, что ли?

      – Вы слишком многого хотите.

      – Да, наверно, – поскреб макушку Валентин. – У меня всегда были завышенные требования к представительницам противоположного пола! Нет, я совсем не женоненавистник! – заверил он. – Я бы сказал, даже наоборот! Все в жизни ради женщин, все, что делается мужчиной! И это правильно! Но так сложно порой понять их, этих женщин…

      На слове «женщин» уже появилась водка и закуска. Графин и тарелка. Как начало романса – графин и тарелка… Мой свежевымученный сок был из другого жанра.

      – О! – потер ладони Валентин. – Вот это другое дело! Теперь можно спокойно ждать седлышко ягненка! Ну, за встречу!

      Он заправил в себя две рюмки подряд, закусил пластом холодного мяса, соленой попой огурца и ломтем фокачча, и откинулся на стуле, заблестев лбом и залысинами, словно проделал тяжелую работу.

      – Так что такого непонятного в женщинах? – напомнила я.

      – Вы наверно, удивитесь! – охотно ответил он. – Хотя, думаю, вас трудно чем-либо удивить. Не то, что меня, женившегося в глубокой молодости, так сказать «разобранного породистым щенком», и пребывающего в том же самом браке по сию пору!

      – Ну почему… Я тоже удивляться не перестаю. Людям, чувствам, мотивам поступков.

      – Чувствам… да…, – задумчиво согласился мужчина.

      – Так вырос породистый щенок в хорошего кобеля?

      – Не знаю, на альфа-самца точно не тяну: ни рожи, ни кожи всю жизнь, сами видите. Что во мне женщины находят – ума не приложу! Жена – красавица, в студенчестве