Сердце дикарки. Анастасия Дробина

– не родня?!

      Родня, как же, подумал Илья, глядя на смущенную физиономию Кузьмы. Ее сестра двоюродная за его дядькой замужем, вот и все родство… Но Настю такие мелочи не занимали. Она смеялась, целовала Кузьму, не давала ему отвернуться (тот явно старался спрятать синяк), и в конце концов Кузьма рассмеялся сам:

      – Будет, сестрица, дыру процелуешь.

      – Да как же тебе не стыдно? Я тебя столько лет не видела! Не узнать, право слово, не узнать! Я тебя мальчишкой помню, а тут – смотрите, саво мурш баро![22]

      Кузьма покраснел, невесело усмехнулся. Поискал взглядом Митро.

      – Трофимыч, я еду?

      – Да куда тебе… – неуверенно сказал Митро. – На пятак-то под глазом посмотри.

      С лица Кузьмы пропала улыбка. Настя, забыв снять руки с его плеч, тревожно повернулась к брату:

      – Митро, да бог с ним, с пятаком! Из второго ряда не увидят!

      Митро колебался. Но в это время, на ходу оправляя темно-синий казакин, из кухни быстрым шагом вышел Яков Васильевич. Цыгане при виде его притихли.

      – Сиди дома, – сказал он, едва взглянув на Кузьму.

      Кузьма растерянно посмотрел на Митро. Тот пожал плечами, отвернулся. Спорить было бесполезно, это знали все.

      – Отец, – вдруг сказала Настя. – Можем минуту подождать?

      – Чего ждать?

      – Стеша, пойдем со мной! Кузьма, живо! – Она схватила за руку Кузьму, махнула Стешке и устремилась на кухню.

      – Стой! Куда? Что я тебе – соловей легкокрылый?! – запыхтела Стешка, тщетно силясь поспеть за по-прежнему тоненькой и легкой сестрой.

      Яков Васильевич от неожиданности не успел возразить и стоял с удивленно поднятыми бровями, провожая взглядом Стешкину внушительную фигуру. Когда дверь на кухню захлопнулась, он сердито крякнул:

      – Дожидайся теперь…

      Однако долго ждать не пришлось. Через несколько минут дверь открылась. Первой выплыла довольно улыбающаяся Стешка, за ней появился Кузьма с выражением некоторого замешательства на лице, а следом вышла Настя, озабоченно внушающая:

      – Только личность свою кулаком не три, а то еще хуже будет…

      Синяка не было. Не было, хотя Илья трижды протер глаза. Поморгав, он повернулся к Митро, но и тот выглядел озадаченным:

      – Девки, как же вы это?..

      – И очень просто! – торжествовала Настя. – Тестом замазали, а сверху – мелом с кирпичом, с печи наскребли. Дай бог, не расползется до ночи.

      – Вот артистки… – только и сумел сказать Митро.

      Яков Васильевич молчал, с неодобрением поглядывая на Кузьму. Цыгане притихли.

      – Ладно, шут с вами, – наконец сказал хоревод. – Едем.

      Кузьма просиял. Настя потащила его к дверям, на ходу что-то оживленно говоря. Илья, держа за руку Дашку, шел следом. Уже в дверях они с Кузьмой встретились взглядами. Кузьма, нахмурившись, опустил глаза. Илья с досадой отвернулся. Черт знает что…

      На улице было еще теплее, чем вчера. Сирень развернула листочки, между

22

Какой молодец знатный!