Блюз среди звезд. Юрий Тарарев

взять эту неприступную крепость штурмом, но пока терпел поражение.

      Подъём становился все круче и круче. Вершина, кажущаяся такой близкой, приближалась очень медленно. Над цветами с жужжанием носились пчелы. Надежда не удержалась и стала собирать цветы, а Артём поджидал её на тропе. Вид на окрестности открывался потрясающий, летнего марева не было, воздух дрожал кристальной чистотой и был первозданно свеж. Всё бы хорошо, но вершину портило уродливое строение, закрывающее вход в шахту, где когда-то добывали радиоактивную руду – стратегическое сырье. Снизу этого строения почти не было видно, но с приближением становилось ясно, что вся вершина обнесена забором и охраняется. Для туристов оставалась лишь небольшая тропка вокруг, чтобы осматривать окрестности.

      Преодолев последние метры, наконец, ступили на вершину, где их приветствовал угрюмый охранник, лениво возлежавший на сооружении, похожем на кресло.

      – Закурить есть? – спросил он Артёма.

      – Нет, вредно для здоровья.

      – Может, оно и вредно, а только хочется, – прикрыл голову кепкой и беззаботно продолжил дремать.

      Со стороны Эльбруса появились первые белоснежные облака, придавая пейзажу неземную красоту.

      – Как здесь необычно, Артём, облака плывут, как белоснежные птицы! восхищалась Надежда.

      – Давай обойдём вокруг и пофотографируем, – предложил в ответ Артём.

      – Хорошо, – легко согласилась Надежда.

      Артём не был романтиком, ему нравилась Надежда, её внешняя красота привлекала. Он решил во что бы то ни стало соблазнить её. Желание обладать ею было столь велико, что он даже непроизвольно вновь обнял её.

      – Ну что ты как маленький, Артём, – говорила, повернувшись к нему, Надежда, но, увидев его глаза, замолкла, – ты что, Артём, заболел?

      – Да, Надежда, давно, как только увидел тебя на первом курсе. С тех пор эта болезнь не проходит, но ты не хочешь замечать меня и относишься ко мне так же, как к другим.

      – Ну что ты выдумываешь! Я отношусь к тебе как к своему другу.

      – Надежда, ну какая дружба между мужчиной и женщиной? Между ними может быть только любовь.

      – Ты хочешь сказать, что любишь меня?

      – Да, Надежда, я влюблён, безнадежно и безответно.

      Артём играл, пытаясь задеть тонкие струны женской души. Но, видимо, эти струны у Надежды были расположены по-другому, она ответила ему довольно резко:

      – Ну какая любовь, я ни тебе и никому другому для этого повода не давала.

      – Надежда, ну ты и глупая, повод – это ты сама, твоя красота, твой голос, твои глаза, твои волосы. Какой же повод ещё нужен, чтобы влюбиться?

      – Артём, я вижу тебя рядом только как друга.

      – А как же взаимность, как же высокое чувство, которое объединяет?

      – Я не чувствую к тебе ничего подобного и не могу ответить тем же.

      – А ты и не отвечай, ну чем я плох? Что тебе во мне не нравится? Фигура? Голос? Что?

      – Да всё!

      – Что, всё не нравится?

      – Да