Клуб «КЛУБ». Афанасий Полушкин

«Зиппо». Он меня очень благодарил.

      После бани – все за стол. Угощали фазаном по-бургундски, судаком с хреном и тушеной в грибах зайчатиной. Дело в том, что Вовка всегда, сколько его помню, был охотником и рыболовом. (Сил нет, как хочется добавить: и грибником!) И грибником. Двух фазанов и зайца он убил сам. Судак – под сомнением. Возможно, его добыл профессор Фабр, который ловит рыбу в местах менее экзотических, чем Владимир Владимирович но, зачастую с лучшим результатом. В общем, все начиналось как обычно, за исключением того, что Вовка попросил сразу не напиваться, поскольку «у него есть, что будет нам сказать». Высказано, видимо, было несколько иначе, но мне запомнилось именно так, поскольку я был возмущен. Это кто и когда напивался сразу? И потом, что значит это «сразу»? Сразу – это когда? Я даже демонстративно пропустил второй тост. Впрочем, этого, кажется, никто не заметил, поскольку вслед за вторым мгновенно последовал тост третий. И четвертый. И…

      Вот.

      История клуба «КЛУБ» начинается именно в тот момент, когда все перешли из столовой в малую гостиную, пригубили коньяку и достали сигары, прикуривая их от утраченной было, но торжественно возвращенной зажигалки «Зиппо».

      Вова произнес речь. Настоящую. Не квоуско тандем абутере, конечно, но похоже. Он даже не садился. Что правильно: из глубин вовкиных кресел любые слова доходят с эхом, а выбираться из них (из кресел) приходится с остановками – как ныряльщикам. Все мы (ну ладно, пусть я) оценили эту манеру: сдержанную, благородную, почти без жестикуляции, чему способствовала необходимость держаться одной рукой за каминную полку. Легкое покачивание оратора в самых патетичных местах подчеркивало торжественность момента и серьезных намерений. Существо речи какое-то время от меня ускользало по той простой причине, что я давно не слушаю слов собеседников. Все равно они одни и те же. А те, что новые, лучше не слышать. Мне вполне хватает интонации. Вовкина интонация затягивала в какую-то авантюру. Пришлось вслушиваться.

      (3) Речь Владимира Порошина, плохо услышанная, но хорошо пересказанная несколько лет спустя

      Начало речи приведу дословно: «… … … вас… фазан… препятствия… в это время… и даже жены… всем… даже пусть… и киньте чем-нибудь в Полушкина. Он не слушает. Спасибо».

      Далее – в пересказе. Мы сдружились много лет тому назад, говорил Вовка, не потому, что работали вместе, и не потому, что время от времени появлялись в одном учебном заведении. Каждый из нас в те времена считал себя будущим писателем или поэтом. Не отворачивайтесь, не морщитесь, так и было. Каждый что-то писал, и каждый был талантлив. Я говорю: был, но считаю, что талант никуда деваться не может. Да, все мы занялись другими делами. И занимались ими более или менее успешно. Теперь у нас есть машины и дачи, счета в банках и подчиненные. Все показатели успеха. Нет одного – воплощенной мечты. Мечту заменили пятизвездочные гостиницы, умеренное пьянство, рыбалка на Кубе, шкура яка на стене и механический ягуар в гараже. Я не говорю, что это плохо (шевеление