Немецкая мечта. Ольга Шпакович

Круто, – одобрительно улыбнулся мой новый знакомый. – Где вы остановились?

      – Мы в Гёттингене.

      – Ууу! – присвистнул Боря. – И что – ездить будешь?

      – Да. На поезде.

      – Замучаешься.

      – Может быть. Но, думаю, недолго – я планирую через год в Гёттингенский университет поступать.

      Какое там мученье? Здесь всё – в радость. Даже то, что вставать приходилось ни свет, ни заря и тащиться на железнодорожный вокзал, чтобы на поезде ехать в другой город на учёбу. И успевать на первую пару. Учился я шутя. Мне всё давалось легко… А Боря действительно классно играл на гитаре и, заразительно улыбаясь, пел песни Макаревича и Лозы.

      Итак, одно дело сделано. Но было и второе – ещё одна мечта близилась к осуществлению – покупка машины. Я приехал в Германию не с пустыми руками – привёз деньги, которые скопил за год, откладывая стипендию. Посмотрев объявления в газетах, я с ликованием отметил, что вполне могу купить машину! Не новую, понятно, но – какие мои годы! В восемнадцать лет стать обладателем «иномарки» – это уже круто! Я – крутой, в отличие, к примеру, от отцовского сослуживца, который тридцать лет копил на «жигули»… В итоге я приобрёл десятилетний BMW. Жизнь налаживалась – дом в Гёттингене, учёба в Ганновере, и машина. Да не какой-нибудь «москвич» или «жигули» – настоящий BMW! Крутой, пафосный! Я страшно гордился собой, меня прямо распирало от гордости, счастья, какой-то безграничной эйфории… Приезжая с учёбы, я возил мамашу по магазинам. Её тоже распирало от гордости. Она даже как будто помолодела, в ней появилось чувство собственного достоинства, некоторая надменность – во взгляде, вальяжность – в движениях.

      Счастье стало нормой. К нему привыкли. Оно уже не вызывало сильного сердцебиения, от него не захватывало дыхание и не выступали на глазах слёзы радости… Оно стало повседневным, будничным… Но какая же это была счастливая, радостная повседневность! Это там, в России, просыпаться не хотелось, голову от подушки оторвать было невозможно, матери приходилось чуть ли не силой стаскивать меня с кровати. А здесь я просыпался раньше всех, без будильника, вскакивал и нёсся умываться-завтракать и – вперёд, в новую, прекрасную, чудесную, удивительную жизнь! Я торопился жить! Выбегая из дома, я пробегал мимо моей машины, хлопал по капоту свою «лошадку» в 170 лошадиных сил, и – на вокзал…

      Поезд вёз меня в другой город на учёбу, а я смотрел в окно, на проплывающие мимо пейзажи моей новой родины. Учёба мне нравилась, общаться с однокурсниками было весело и интересно – каждый мог рассказать массу удивительного о своей стране, а ведь эти африканские страны мне, мальчику, выросшему за железным занавесом, представлялись экзотикой…

      Ганновер мне понравился гораздо больше, чем совсем уж провинциальный Гёттинген. Я влюбился в этот город сразу, как только вышел из здания железнодорожного вокзала, который уже сам по себе показался мне произведением искусства – с его огромными овальными окнами, угловыми башенками, колоннадой, тянущейся под крышей и опоясывающей это здание из красно-коричневого гранита. Позже я