Нервные окончания. Марта Кетро

эти слезы оказались горькими, как перец. Он услышал, пришёл на кухню и забрал её к себе, в музыку, в ясность. Потом говорил: «Не ревнуй. Нет боли, нет ревности, нет границ, когда демоны любят. Это тела слабы, а души свободны, соединяются сколько хотят – и две, и три, и пять душ могут слиться и сделать друг друга сильнее».

      Она верила, кивала. А тело его всё-таки любила и хотела ему добра. Купила перчатки, когда увидела, как на морозе краснеют бесценные руки. Приносила что-то материальное, жалкое, складывала к его ногам, потому что сама была такая же жалкая, телесная, не умела жить одной душой. Но честно старалась научиться.

      Мастер Бо поехал в Киев на несколько дней, она, было, рванулась за ним, но дела не отпустили. Стала ждать. В первый вечер пошла к подруге, та беременная была, шестой месяц дохаживала. Раньше Кира к ней часто заезжала, а тут пропала. Сели чайку попить, поболтать. Но чай казался безвкусным, а разговор получился плоский, как у глухих. Кира ей: «энергия, ритм», а она: «шевелится, переворачивается». Кира ей: «душа, тонкий мир», а она: «на УЗИ пальчики видно». Потом говорит: «У тебя появился кто?» И тут Кира рассказала – про силу, про сладость, про свободу. А она спрашивает: «А работает где? Сколько получает?» Ну как объяснить, где демоны деньги берут? Ушла.

      Дома покормила кота и спать легла. Кот смотрит странно – она его, конечно, не забывала, раз в день обязательно появлялась, заботилась, но это было не то, что раньше, конечно. Свернулся у неё на подушке, затарахтел.

      Утром Кира проснулась от грохота. Как будто забили божьи барабаны и небо упало. Только в ухе при этом почему-то щекотало. Сунула ватную палочку, посмотрела, а там блошка чёрная, с кота прибежала, видимо. Где он их только берёт, сидя-то дома. Посмеялась, но Бо эсэмэску отправила: «Проснулись барабаны Бога» – пусть думает… Надо бы, кстати, ему денег на телефон кинуть, а то вечно кончаются.

      А на следующий день у Киры началась аллергия. Думала, от тоски чешется, но по шее и по лбу пошли красные пятна, и Кира испугалась. Помчалась к дерматологу, в ближайший КВД, по дороге молилась: «Только бы не от нервов, не псориаз какой, его же не вылечишь. И только бы не краснуха – я же к Ленке беременной ходила! Уж тогда пусть лучше нервное, от краснухи-то дети мёртвые рождаются». Влетела к врачу в своих серебристых мехах (еще февраль не кончился) перепуганная, бледная. Показала сыпь и голову, где чешется. Не краснуха?! Врачиха говорит: «Сядьте, дамочка. Сейчас рецепт выпишу. Вот вам антипедикулезное, с вас пятьсот рублей».

      Анти-пе-ди… это ж от вшей?! Ну да, говорит, у вас там их стада, и гниды ещё. Вы не волнуйтесь, в наше время у всех бывает, не только у бомжей.

      Киру трясло от стыда и отвращения. От одной мысли, что по ней бегают десятки маленьких лапок, накатывала паника. Казалось, что человек, стоящий позади в аптечной очереди, сейчас увидит среди её русых волос чёрную вошь и закричит, и опозорит. Хотя куда уж больше позора…

      Дома, едва раздевшись, намазала на голову дрянь из тюбика, побросала одежду в машинку. Потом целые сутки отмывала