Логопсих. Рита Волкова

делится Севка

      последними новостями.

      – А как так?

      Разве такое может быть? —

      удивляюсь я

      безжалостной кровожадности. —

      Там же раненые!

* * *

      Стрижи расстрижены

      в монахи в пух и прах.

      Стрижи расстреляны,

      рубахи красны.

      Расстреляны,

      расстелены на снегу.

      Кречет

      Гаврош —

      известный персонаж

      романа «Отверженные»

      Виктора Гюго.

      Он храбрый.

      Он отзывчивый.

      В нём бурлит жизнь,

      но он трагически погибает

      на парижских баррикадах.

      Я так не хочу!

      Все его зовут просто – Кречет.

      На нём нет

      никаких знаков отличий,

      но все от мала до велика,

      по количеству звёздочек

      на погонах,

      его уважают

      и беспрекословно

      выполняют его приказы

      – Гаврош, скажи мне, —

      обращается ко мне

      мужчина средних лет,

      седой, как лунь,

      на посиделках

      за банальной бутылкой водки, —

      какая она, твоя война?

      – Усталая! – оторопев,

      произношу я

      и, выдохнув, добавляю: —

      Везде смерть

      липкая и зловонная!

      Вот она мне где

      уже, эта война! —

      стучу я ребром

      раскрытой ладони по горлу.

      – Не делай так никогда,

      слышишь!

      Так просят о помощи

      глухонемые,

      когда идут ко дну! —

      умоляюще

      произносит Кречет.

      – Мы! Мы же идём ко дну!

      Тихо и молча идём ко дну! —

      кричу я, словно

      слабослышащий глухонемому.

      Нас быстро смаривает

      от пол-литра,

      и мы пусть и тревожно,

      но засыпаем

      на бетонном холодном полу

      раздолбанной пятиэтажки.

      – Хеликоптер найн!

      Найн хеликоптер! —

      кричит во сне

      товарищ полковник.

      Да, вертолёт за нами

      не прилетит

      ни сегодня, ни завтра.

* * *

      Не ищи меня

      средь заросших могил,

      освещённых луной.

      Завернули в рубаху

      прах чужой земли.

      Замесили кисель на крови.

      Лови губами,

      слов на ветер не кидал!

      Лицо умоет дождь —

      как долго я тебя искал!

      А фонари жгут небо до зари,

      а небо не прощает нам долги.

      Немая сцена:

      встретились глаза,

      а в небе

      вертолётик-стрекоза

      летит, не знает,

      что разобьётся.

      А в воздухе повисла тишина,

      повисла и рассекла мечом.

      Из светлых глаз твоих

      слеза упала искрой на плечо,

      а в небе

      вертолётик-стрекоза,

      рисуя мертвую петлю,

      рискует.

      Теперь он знает,

      что