Паника-upgrade. Брат Бога. Александр Мазин

его с головы до ног… Так хозяйка оглядывает кусок телятины, который собирается купить для ужина…

      И тут заверещал телефон.

      Чудовищное существо обернулось на звук… и Рихард освободился!

      Позабыв про израненные ноги, он пулей метнулся к выходу, выскочил в соседнюю комнату, захлопнул дверь за собой и повернул оставленный в замке ключ.

      «Слава Богу!» – вздохнул он с облегчением, испытывая огромное желание опуститься на пол.

      Сильнейший удар заставил дверь заходить ходуном.

      Веерховен отпрыгнул от нее, как от ядовитой змеи. Еще один удар. Сплошная прочная дверь сотрясалась так, будто изнутри били тараном.

      «Ну и силища!» – подумал Веерховен, оглядываясь в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить оружием.

      Ничего подходящего! Пистолет Веерховена остался внизу, в КЦ, а в пустой комнате не было даже мебели.

      Громоподобные удары продолжали сыпаться на дверь с той стороны. В комнате не было окон, вторая дверь вела в коридор. Веерховен чувствовал себя в относительной безопасности… пока не увидел, как одна из двухдюймовой толщины досок двери дала трещину.

      Беспечность Веерховена как ветром сдуло. Выскочив в коридор, он ринулся к люку, ведущему в КЦ, и прижал палец к опознавателю, моля Бога, чтобы дверь выстояла еще немного. Медленно, безумно медленно стальная плита сдвинулась с места…

      Треск расщепляемых досок стал еще громче. Едва плита сдвинулась на два фута, Рихард уже полез вниз.

      Сработал фотоэлемент, и крышка, двинувшись назад, едва не раздавила его. Не удержавшись на лестнице, Рихард покатился вниз, цепляясь руками за ступени. Ему показалось, он услышал тяжелый грохот, с которым повалилась на пол дверь его спальни.

      Онемев от изумления, охранник и оператор наблюдали за тем, как голый лейтенант катится по лестнице.

      Оказавшись на полу, Рихард метнул взгляд вверх.

      Толстый слой стали отделял его от чудовища.

      Облегченно вздохнув, лейтенант уронил голову и потерял сознание.

      Но обморок его длился меньше минуты: Веерховен был крепким парнем. Этой минуты хватило на то, чтобы его подняли, усадили в кресло и влили в горло четверть пинты виски.

      Глаза Веерховена открылись и приняли осмысленное выражение.

      – Что стряслось, сэр? – спросил оператор.

      Веерховен не ответил. Он огляделся, сообразил, где находится. Потом обнаружил, что сам он – голый и покрыт «гусиной кожей», хотя в Центре было тепло, а внутри у Рихарда постепенно всасывался спирт высшей очистки. То ли от действия хроматографически чистого этанола, то ли сама собой память Веерховена прояснилась. И его снова затрясло.

      – Что случилось, сэр? Говорите! – Охранник-капрал, не на шутку обеспокоенный, наклонился к лейтенанту.

      Веерховен посмотрел на широкое черное лицо с выпяченными губами и толстым сплющенным носом, больше похожее на морду гориллы, чем на лицо человека, – и ему полегчало. Отталкивающая ряшка капрала прямо над ним вытеснила, вернее, задвинула поглубже белое прекрасное лицо ночной гостьи.

      Так ничего и не ответив, Веерховен развернул кресло