Подслушано. П. п. 3. Никита Белугин

не.

      Его и вспомнить очень больно,

      Как посыпать на мясо солью.

      Забыть конечно невозможно,

      В той ране, в сердце острый ножик.

      И нож не только философский,

      Вполне реальный гост московский.

      Я резал им по шеи гадов

      И им конечно так и надо.

      Но всё-таки этих картин

      Я б не хотел что б видел сын,

      Да и вообще хоть кто нибудь,

      Чтобы не мог потом уснуть,

      А засыпая бредил ночью

      И дикие в безумстве очи

      Не отдыхают и нет мочи

       От всех кошмаров, хотя впрочем

      Все они были наяву.

      Я здесь живой, но я в аду.

                            2

      Людмила наша медсестра,

      В тот день она с нами пошла.

      Дорога, где стреляли много

      В нас с окон мелкого посёлка.

      И было нелегко пройти,

      Но муха верный друг в пути.

      Ведь снайпер точный

      Выстрел хочет

      И этим голову морочит,

      А мы масштабней снайпера,

      Наш выстрел – и в земле дыра.

      И проходя к бандитской хате

      Мы оказались в неком пате.

      Стреляли долго, пол часа,

      И тут хочу нечто сказать…

      Мы ранили их, но живые

      Они нам всё же путь претили.

      И медсестра наша, Людмила,

      Гранату им в окно вложила…

      Ведь ей бы на`борот спасать,

      А тут решила смерть избрать.

      Несостыковка, боже мой,

      Война тому одна виной.

                               3

      А дальше некий анекдот

      Я расскажу. Только ведь вот,

      О смерти дело в нём пойдёт .

      Мы в городе, обрыдла служба.

      Кому вобще всё это нужно,

      Я думал, как пошли гулять

      Мы с сослуживцами в арбат.

      Был Вовка (дембельнулся только),

      Людмила с нами, я, и только.

      Пошли подвыпить пива горька`.

      Известно дело, туалет

      Приходится искать, ведь нет

      Его обычно там где “свет”…

      То есть где есть хоть сколь людей,

      Там нет естественных вещей.

      И вот мы с Людой вон оттуда,

      А Вовку  караулить нудно

      Оставили сидеть как-будто

      Здесь воры и враги повсюду…

      В то время вышли сэлфи – палки,

      Кому на них деньги не жалко,-

      Таких обычно большинство,-

      Скупали это баловство.

      И вот с таким большим штативом

      Идёт румяна и красива

      Какая-то м`ладая дива.

      И мы не много пили пива,

      Не столько, чтобы видеть криво.

      А дело в том, что мы отстали,

      Пока за Родину стреляли.

      И не узнал наш друг Вован,

      Что эта палка – лишь обман,

      Что ей не целилась в него,

      Та, что одета так легко,

      И что снимала себя людям,

      Не зная, что последней будет

      Та съёмка. Впрочем как вещ. док.

      Вован вскочил и со всех ног

      В кусты пустился наутёк.

      А после, видимо смекнув,

      Спася себя, каков он друг,

      Если та девка, как и мы

      Пошла дорожкой на зады.

      Он к ней подкрался уже там,

      Та не успела крикнуть «хам»,

      Как он её "ружьё" схватив,

      Душил её, а задушив,

      Вернулся к нам, а мы уж там

      Искать хотели по лесам:

      "Куда исчез проклятый бес!"

      А он и вот, таков как есть.

      «Однажды, дело было летом…»

      Однажды, дело было летом,

      Юнец гостил в доме у деда.

      Не то деревня, не то город,

      В доме корова и свой творог.

      Недалеко лесок, грибы

      И нет той шумной суеты,

      К которой так привыкли мы.

      Среди жильцов пронёсся слух,

      Мол у кого-то был петух,

      И там, гуляя, чей-то внук

      Увидел как их петуха