Биография между строк. Юрий Андреев

извинялись перед снующими пассажирами. Обрыв на линии? Поколебавшись, Антон решительно зашагал вдоль чугунной решётки институтского забора.

      Под ногами расстилался бело-дымчатый ковёр. Шеренги тополей принарядились в седые букли. Лёгкое дуновение – и закружило облачко из невесомых пушинок. Одной, особо настырной, удалось-таки проскользнуть в нос. Он невольно чихнул: «Обидно, за прошедшие годы статей накропали предостаточно, а всё как тополиный пух – докторскую не свяжешь! То ли дело, работающая установка с актом внедрения».

      Навстречу, не разбирая дороги, неслось юное создание на роликах. Антон инстинктивно отшатнулся в сторону.

      – Боитесь!

      – Боюсь, что не удержу! – шутливо развёл он руками.

      Девица в ответ победно хмыкнула и покатила дальше.

      «Какое милое лицо! Вот бы её на место мымры! Почему мымра смягчилась – ясно. Допуск по всей форме необходим только „Спецприбору“. Закрытый ящик, даже зубастым реформаторам не дотянуться! С другой стороны, собственные планы насмарку и перед Сашулей неудобно – наобещал однокашнику с три короба».

      Он ещё раз, задним числом, подивился коллизиям бытия. Они, Антон и Сашуля, лет 15 не поддерживали отношений, а тут по весне, на большом московском семинаре его одесская фамилия в списках заприметилась. Огляделся – сам с волосами до плеч и шкиперской бородкой покуривает на галёрке. Сашуля встрече обрадовался и сразу стал жаловаться:

      – Железа и машинного счёта горы наваяли, а толком ничего не работает. Помоги разобраться, докторская застопорилась. А я в обмен любой акт внедрения через дирекцию протолкну.

      Как время всё переиначивает. В общаге Антон ему в рот смотрел. Ещё бы! знакомый старшекурсник и уже почти готовый физик-теоретик: в группу к Гинзбургу экзамен сдал. Вдобавок, добрейший парень и ходок! Другие на Пльзень в парке Горького набеги совершали, а он всё, что отец-полковник присылал, тратил на женский пол. Не на промокашек каких: девицы – в самом соку, к тому же, образованные! И вдруг на последнем курсе заклинило:

      «Ах, Надя, Наденька! Мне б за двугривенный, в любую сторону твоей души!». Вчерашняя школьница, только-только в институт поступила и сразу – под венец. Казалось, Сашуля вытащил счастливый билет: единственная дочь у папы с мамой, квартирка в сталинском доме за Савёловским, рыжий ирландский сеттер Милорд. Подходит диплом, а на распределении сообщают – лишён допуска. За что, про что – без объяснений. Шок! И тут тесть, с виду такой скромняга – лет под 50, а всё в кандидатах ходит, возьми да и вмешайся. Оказалось, тишайший кандидат – лауреат Ленинской премии, зам. директора «Спецнииприбор». По молодости вместе с женой участвовали в атомном проекте, она лейкемию заработала. И вот теперь, из года в год он с женой на руках по госпиталям и санаториям мыкается. Не до докторской ему…

      Особисты в струнку вытянулись, дело достали и разобрались. Смех и грех! В общаге сосед по комнате про их вольнодумство да анекдоты о Никите с Брежневым постукивал. А рядом сотоварищ, известный позже