Персона нон грата. Александр Лаптев

Опухоль какая-то в груди завелась. Скоро умру.

      Старик нахмурился.

      – Кто это тебе сказал?

      Андрей усмехнулся.

      – Врачи сказали.

      – Что, прямо так сразу и сказали, что опухоль и скоро умрёшь?

      – Да нет, не сразу. Сперва лечили, всё хорошо было. А потом вдруг выяснили, что надо было использовать другой метод. Но время уже было упущено. Ну и вот…

      Андрей поднял голову и встретил испытующий взгляд. Старик что-то усиленно обдумывал. Губы его шевелились.

      – Значит, сказали, что помрёшь, – пробормотал задумчиво. – Кажется, я знаю, где ты был. Одного не пойму: почему они тебя отпустили?

      Андрей улыбнулся.

      – Я сам ушел.

      – Ты ушёл сам? – повторил старик, оглядывая Андрея с ног до головы с таким выражением на лице, будто впервые увидел. – Сбежал, значит? Ай да молодец!

      Склонился в угол и стал шарить одной рукой. Достал бумажный сверток и положил перед собой. У Андрея свело скулы, когда он услышал едва уловимый запах копчёного сала. Старик деловито развернул свёрток, взял в левую руку изрядный кусок в палец толщиной и принялся резать его складным ножом, весьма кстати оказавшимся за пазухой. Покончив с приготовлениями, обложил ломоть хлеба пластиками сала и протянул Андрею.

      – На вот, поешь. Жуй, пока дают. А у меня ещё есть.

      Андрей принял угощенье двумя руками, потом, ждал, пока старик готовил себе точно такой же бутерброд. А потом наступили минуты тишины. Андрей готов был поклясться, что не ел ничего вкуснее! Разве мог он предположить, что когда-нибудь будет с таким аппетитом уписывать обычное сало, которым будет угощать его какой-то бродяга. Проглотив последний кусок, бросил испытующий взгляд на сверток, но старик намёк не понял. Он проворно завернул остатки сала всё в ту же замасленную бумагу и спрятал в угол – впереди был целый день, а потом ещё много дней и ночей, в течение которых нужно же чем-то питаться!

      – Можешь пока поспать, – сказал он и стал раскладывать свои тряпки в углу. – Ложись вон там, – махнул рукой в противоположный угол. – Всё равно делать пока нечего. На улицу нельзя идти, светло ещё. А я что-то притомился.

      Лёг на бок лицом к стене и сразу засопел.

      Андрей хотел было встать и уйти, не дожидаясь вечера. Но куда тут пойдёшь? Бесцельно шататься по улицам не хотелось. Он вспомнил, как мечтал когда-то оказаться на необитаемом острове, чтобы не нужно было никуда спешить и разом бы исчезли многочисленные обязанности. И вот он получил то, о чём мечтал. Не нужно больше никуда торопиться, и если теперь он провалится сквозь землю на веки вечные, никто этого и не заметит.

      Он еще раз оглядел полутёмный подвал, обвёл взглядом прямоугольные ячейки, похожие на саркофаги. Неужели тут можно жить? Неужели к этому можно привыкнуть? И сам себе ответил: да, можно! Можно привыкнуть ко всему. Он тоже смог бы здесь жить, стал бы со временем таким же старым и грязным, как этот старик. Не всегда ведь он был стариком. Когда-то он тоже был молод и полон сил, имел семью, строил планы. А потом попал в этот подвал…

      Нет, такая жизнь не для него! Он ни за что тут не останется! Но чем горячее