Зеркало наших печалей. Пьер Леметр

самолетов. Мальчишки на переменах играли в войну.

      – Говорю вам – десять в день! – горячилась мадам Гено.

      – По радио называли цифру тридцать, – возражал кто-то.

      – А это что, по-вашему? – спрашивал мсье Лафорг, потрясая номером «Энтрансижан»[23], в котором речь шла о пятидесяти сбитых самолетах.

      Никто не нашелся что ответить.

      – Num nos adsentiri huic qui postremus locutus est decet?[24] – спросил директор с многозначительной улыбкой, смысла которой никто не уловил.

      Заметив Луизу, беседующие отодвинулись, но не для того, чтобы дать ей место, а просто хотели оказаться подальше.

      – Лично я ничего не понимаю, – призналась мадам Гено, – но война в любом случае мужское дело…

      Ее тон был еще более ядовитым, чем обычно, бегающий взгляд предвещал одну из гадостей, на которые она была большая мастерица.

      – А в мужские дела вмешиваются только женщины определенного сорта…

      Луиза почувствовала на себе взгляды коллег. Положение спас колокол, возвестивший окончание перемены. Учителя разошлись по классам.

      Обед в столовой оказался мучительным испытанием, и в конце дня Луиза решила поговорить с директором. Этому человеку без возраста еще восемь лет назад прочили скорый выход на пенсию. Когда-то он преподавал литературу и латынь, а потому был многословен, произносил цветистые фразы, которые редко договаривал до конца, так что понять его было трудновато. Из-за маленького роста он то и дело вставал на цыпочки и напоминал собеседнику бильбоке[25].

      – Мне крайне неловко, мадемуазель Бельмонт, – сказал он, потирая ладони. – Вы ведь знаете, я не привык обращать внимание на досужие разговоры…

      Луиза насторожилась. Наступила эпоха слухов, и один из них касался лично ее. Заметив смятение молодой женщины, директор распетушился:

      – И уверяю вас, меня совершенно не смущают… эмансипированные женщины!

      – Что происходит? – Луиза испугалась.

      Простота вопроса поставила директора в тупик. Его нижняя губа задрожала, седая бородка затряслась, он все-таки боялся женщин. Отдышавшись, бедняга открыл ящик письменного стола и положил перед Луизой мятый номер «Пари-Суар» – его явно держал в руках не один человек.

      ТРАГИЧЕСКОЕ САМОУБИЙСТВО В ОТЕЛЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОГО ОКРУГА

      Учительница, проститутка «по случаю», найдена голой на месте драмы.

      Статья, явно написанная по горячим следам, изобиловала множеством неточностей, но в ней не было ни одной фамилии, и Луиза могла бы изобразить неведение, но так разнервничалась, что у нее даже руки задрожали.

      – Газетчики развлекают неприхотливую публику всякой ерундой, мадемуазель Бельмонт. Sic transit gloria mundi[26].

      Луиза посмотрела директору в глаза, поняв, что это не конец. Он протянул ей еще одну газету.

      САМОУБИЙСТВО В ЧЕТЫРНАДЦАТОМ ОКРУГЕ: ТАЙНА РАСКРЫТА

      Доктор

23

«Энтрансижан» – французская газета, основанная в июле 1880 г. Виктором Анри Рошфором, маркизом де Рошфор-Люсе (1831–1913), французским политическим деятелем и автором водевилей.

24

Можем ли мы согласиться, что последнее сказанное обязательно истина? (лат.)

25

Бильбоке́ – игрушка; представляет собой шарик, прикрепленный к палочке. В процессе игры шарик подбрасывается и ловится на острие палочки или в чашечку.

26

Так проходит мирская слава (лат.).