Любовь с первого клика. Дарья Сойфер

концов, мы боролись за равные возможности. Надо идти к Вайцу.

      – Может, сразу к Томскому? – Никита поиграл бровями. – Вы же без пяти минут любовники. Он от тебя любую идею примет на ура. Или ты боишься, что он набросится на тебя безо всяких прелюдий?

      – А ты не знаешь, в аптеках еще продают бром? – Лена поправила очки. – Причешись. – Она кивнула на его творческую взлохмаченность. – И вперед. Парламентером.

      – Это мой стиль. – Кобзев обиженно надулся и встал. – И чтоб ты знала, Вайц с его лысиной о такой шевелюре только мечтает!

      Вообще-то Никита выглядел не так уж и плохо. Лена привыкла к нему, потому что он все время был рядом, под рукой, и трудно было оценить его со стороны. Не слишком худой – но и не так чтобы полный. Без восхитительной мускулатуры Томского – так ведь это дело наживное. Ну и потом, не всем женщинам нужен парень с фигурой античного полубога. Зато Никита умел обаятельно улыбаться, а еще у него были неприлично длинные для мужчины ресницы. И вечно растрепанные темные волосы придавали ему какого-то озорного мальчишечьего шарма. Так что какая-нибудь кинодива вполне могла бы влюбиться в него. По крайней мере, до тех пор, пока он не откроет рот.

      Впрочем, сейчас болтливость Кобзева была Лене на руку. Если направить его словоблудие на Вайца, а не на невинных женщин, результат может быть впечатляющим. И Фетисова отправилась с другом к начальнику, чтобы лично засвидетельствовать начало своего восхождения на IT-олимп.

      Вайц пребывал в неожиданно воодушевленном состоянии. Чертил что-то на флипчарте с таким оживленным видом, что Лена с Никитой в нерешительности переглянулись: войти или подождать, пока Дмитрий Яковлевич не вернется на свою привычную орбиту занудства и педантизма? Если бы Лена сейчас увидела Вайца впервые, то приняла бы его за художника: таким безумным огнем горели его асфальтово-серые глаза, и с такой экспрессией порхала рука с маркером над ватманом.

      Стучаться не пришлось: стеклянная дверь, и без того служившая сомнительным укрытием, сейчас и вовсе была распахнута. Еще один тревожный звоночек – обычно Вайц предпочитал максимально отгораживаться от коллег.

      – Никита, Леночка! Проходите! – обрадовался Дмитрий Яковлевич, словно не подчиненных увидел, а любимых одноклассников после двадцати лет разлуки.

      Лена сглотнула. Много странных вещей она слышала в своей жизни, но, чтобы Вайц – и уменьшительно-ласкательные суффиксы… Это внушало нешуточные опасения. И Никита, судя по его окаменевшему лицу, эти опасения разделял.

      – Да что же вы стоите?! – не унимался Вайц. – Скорее, будете первыми, кто увидит мою новую идею! По-моему, это потенциальный победитель! – Он развернул флипчарт к гостям.

      На большом листе бумаги была изображена прямоугольная сетка, а в каждой ее ячейке – таинственные закорючки. Эдакие изогнутые в конвульсиях червяки.

      – Ну?! – Вайц победоносно улыбнулся. – Как думаете, что это?

      Лена почувствовала, как нервно задергалось ее правое веко. В студенческие