Бегущий в Лабиринте (сборник). Джеймс Дэшнер

Однако он продолжал отстаивать свою позицию:

      – Почему? Я могу ручаться, что среди нас он лучший. А лучшие становятся кураторами.

      – Давай так, – сказал Ньют. – Дадим Томасу месяц, чтобы парень показал, каков он в деле. Произвести замену всегда успеем.

      Минхо пожал плечами:

      – Лады.

      Томас облегченно вздохнул. Желание стать бегуном – удивительное для него самого, учитывая, что ему пришлось пережить в Лабиринте, – никуда не делось, но стать куратором ни с того ни с сего… Это уже чересчур.

      Ньют окинул взглядом членов Совета.

      – Итак. Мы выслушали несколько рекомендаций, теперь каждый может высказаться по…

      – Да хрен с ними, с дебатами! – перебил Фрайпан. – Давайте сразу перейдем к голосованию, и дело с концом. Лично я голосую за твое предложение.

      – И я, – отозвался Минхо.

      Одобрительные возгласы послышались и с других мест, вселяя в Томаса надежду и переполняя его гордостью. Единственным, кто заявил категорическое «нет», оказался Уинстон.

      – Твой голос ничего не решает, – сказал ему Ньют, – но все-таки объясни, чего ты так упираешься?

      Уинстон пристально посмотрел на Томаса, затем повернулся к Ньюту.

      – В принципе, я не против, но мы не можем полностью пренебрегать тем, что сказал Галли. В его словах есть смысл. Я уверен, что он не выдумывает. Вы и сами прекрасно знаете, что как только у нас появился Томас, все пошло кувырком.

      – И то верно, – сказал Ньют. – Каждый из нас хорошенько все обдумает, а потом как-нибудь, если станет скучно, созовем очередной Совет и обсудим дела. Годится?

      Уинстон кивнул.

      При мысли, что его снова игнорируют, Томас недовольно простонал.

      – Потрясающе! Меня как будто вообще здесь нет!

      – Послушай-ка, Томми, – произнес Ньют. – Мы только что избрали тебя бегуном, черт возьми. Так что кончай ныть и проваливай отсюда. Тебе еще многому придется научиться у Минхо.

      Только теперь Томас осознал, что именно произошло: он стал настоящим бегуном и скоро отправится исследовать Лабиринт. Несмотря на все треволнения, юноша задрожал от восторга; почему-то он был уверен, что лимит уготованных ему несчастий исчерпан и больше в Лабиринте ночью они не застрянут.

      – А с наказанием что?

      – Завтра, – ответил Ньют. – Просидишь в Кутузке от подъема и до заката.

      Один день, подумал Томас. Могло быть и хуже.

      Наконец собрание было распущено, и все – за исключением Ньюта и Минхо, – поспешили покинуть комнату.

      Ньют продолжал сидеть, делая в блокноте какие-то пометки.

      – Славное совещаньице, ничего не скажешь, – пробормотал он.

      Минхо подошел к Томасу и шутливо ткнул его кулаком в плечо.

      – А все этот шанк виноват.

      Томас ткнул его в ответ.

      – Куратором, говоришь? Правда хотел назначить меня куратором? Да ты еще больший псих, чем Галли!

      Минхо притворно нахмурился.

      – А