Бегущий в Лабиринте (сборник). Джеймс Дэшнер

не понимая причины своего непреодолимого желания, Томас не мог ему противиться. Мысли о девушке стали не менее навязчивыми, хоть он и пытался отогнать их всеми силами.

      Уставший и разбитый, Томас направился на кухню попить и чего-нибудь перекусить. Несмотря на то что обед был всего два часа назад, он сейчас не отказался бы от еще одной полноценной порции. Пусть даже и из свинины.

      Томас куснул яблоко и плюхнулся на землю рядом с Чаком. Ньют был неподалеку, но сидел в одиночестве, ни с кем не разговаривая, и грыз ногти, чего Томас раньше за ним не замечал. Напряженный взгляд и глубокие морщины на лбу выдавали сильную обеспокоенность.

      Странность в поведении Ньюта не ускользнула и от Чака. Он задал вопрос, который вертелся у Томаса на уме.

      – Что это с ним? – шепнул он. – Выглядит совсем как ты, когда тебя только вынули из Ящика.

      – Не знаю, – ответил Томас. – Почему бы тебе у него самого не спросить.

      – Я слышу каждое слово, черт бы вас побрал, – громко произнес Ньют. – Не приходится удивляться, что никто не хочет спать рядом с вами.

      Томас почувствовал себя так, будто его поймали на воровстве, но беспокоился он искренне – Ньют был одним из немногих в Глэйде, кто вызывал симпатию.

      – Что-то не так? – спросил Чак. – Не обижайся, но ты выглядишь, как куча кланка.

      – Да вообще все не так, – ответил Ньют и замолчал, глядя куда-то в пустоту.

      Едва Томас собрался уточнить, что он имеет в виду, как тот заговорил снова:

      – Эта девчонка из Ящика… Она все время бредит, мелет какую-то несуразицу, но в сознание никак не приходит. Медаки делают все возможное, пытаются ее кормить, но каждый раз она ест все меньше и меньше. Чует мое сердце, затевается что-то очень недоброе.

      Томас уставился на яблоко, затем откусил от него и ощутил во рту горечь – он вдруг понял, насколько сильно беспокоился о здоровье девушки. Томас волновался о ней, как о близком человеке.

      Ньют громко вздохнул.

      – Хрень какая-то, да и только. Но сейчас меня больше всего тревожит не это.

      – А что тогда? – спросил Чак.

      Томас подался вперед. Любопытство было настолько сильным, что все мысли о девушке мигом отошли на второй план.

      Глаза Ньюта сузились, и он посмотрел в сторону одного из выходов из Глэйда.

      – Алби с Минхо, – пробормотал он. – Они должны были вернуться несколько часов назад.

      Томас снова вернулся к работе: выдергивал сорняки и считал минуты, когда сможет наконец-то покинуть Плантацию. Беспокойство Ньюта передалось и ему, поэтому время от времени юноша посматривал на Западные Ворота, выискивая глазами Алби и Минхо.

      По словам Ньюта, они должны были вернуться к полудню. Этого времени как раз хватало, чтобы найти мертвого гривера, осмотреть его и вернуться. Волнение Ньюта было объяснимо. Когда Чак предположил, что ребята, возможно, потеряли счет времени и изучают гривера в свое удовольствие, Ньют одарил мальчишку таким испепеляющим взглядом, что если бы Чак в буквальном смысле загорелся, Томас ничуть