Конституция дагестанца. Г. А. Гаджиев

Дон Кихот повторял: «Я люблю того, кто жаждет невозможного». И он сам жаждал быть частью идеального мира. Романтичная, красивая, но несбыточная мечта! Реальная жизнь и идеальные представления о том, какой должна быть действительность, всегда различаются. Так что же представляет собой культура – часть реальной действительности или систему идеальных ценностей? Самое простое определение культуры сводится к тому, что это – система ограничений, тысяча запретов. Возможно, те кавказские парни, которые стреляют на свадьбах в Москве, знали только 999 запретов. Эти запреты создают культурную среду, которая предопределяет как тип экономики, так и тип права, существующий в том или ином обществе. Культура – сложное структурное явление: наука, право, мораль, искусство и тому подобное, – все это проявление культуры, и каждое из них необходимо оценивать в исторической перспективе.

      Была ли культура в Древнем Риме? Конечно, была, но с точки зрения сегодняшнего дня в этой культуре мы обнаружим больше проявлений варварства, чем подлинной культуры. В сопоставлении с неким идеальным представлением о том, какой должна быть культура, реальная культура любого современного общества, включая, конечно, и российское, представляет собой, как писал Густав Радбрух, смесь гуманизма и варварства, вкуса и безвкусицы, истины и заблуждений. В этом смысле как часть действительности и с учетом перспектив совершенствования культура не может рассматриваться как абсолютная ценность, как явление идеального мира.

      Можно ли получить уроки совести и нравственности? Выдающийся российский мыслитель, человек общепланетарного масштаба, философ, директор института философии Российской Академии наук, лезгин, прямой потомок Магомеда Ярагского, одного из духовных учителей имама Шамиля – Абдусалам Гусейнов, постоянно повторяет, что нельзя человека обучить быть нравственным, совестливым, как учат, например, французскому языку. Он сам должен учиться этому каждый день, учиться по книгам, наблюдая за другими, жадно впитывая все хорошие образцы, которые судьба обычно щедро посылает всем. Кто-то умеет «впитывать» нравственные уроки, кто-то отмахивается от них, как от бесполезной обузы. А кто-то вообще является на самом деле волком, хотя и носит обличье человека. Но эти нелюди-оборотни гораздо опаснее волков из леса, хотя иногда тоже являются «лесными»!

      Меня не покидает мысль, что Расул Гамзатов как будто попросил меня, сына его друга, выполнить обязанность почтальона, разносящего его послания в дома дагестанцев. Не всем достанутся письма: кто-то грамотный, а кто-то разучился читать, а значит, и мыслить. Но все равно я как тот ленинградский почтальон «с толстой сумкой на ремне». Кому-то Расул послал заказные бандероли, кому-то – письма с уведомлением, кому-то – короткие записки… Письма, осуждающие слабости высокомерных людей, я должен лично отнести во многие высокие служебные кабинеты… Это о них писал Гамзатов:

      Всезнающих людей на свете нет,

      Есть только