Последний рейс. Джули Кларк

и понял, чтó ему грозит, было уже поздно. Он отступил, надеясь сбежать, но те двое быстро нагнали его и затолкали обратно в переулок.

      – Ева, пожалуйста! Я все отдам. Клянусь!

      Страх в его глазах сменился паникой. Он попытался вырваться. Саул, тот из двоих, что покрепче, взял его за плечо. Ева видела, как сжимаются толстые пальцы. Бретт заплакал.

      Ее задача выполнена. Ева отвернулась, чтобы уйти, но… не смогла. Взгляд мальчишки, испуганный, молящий, растерянный, остановил ее. Хотя, возможно, дело было совсем не в нем, а в мягком утреннем свете, пронизывающем теплый воздух, в котором, однако, уже чувствовалось свежее дыхание осени, напоминающее о первых учебных днях, ожиданиях и надеждах. О той жизни, которую она так любила.

      К тому же этот идиот казался совсем ребенком: на лбу красный прыщ, на щеках пушок вместо щетины. И слезы. Когда-то давным-давно и она была такой же юной. Совершила ошибку. И умоляла о пощаде.

      Никто не дал ей второго шанса.

      Она отступила, разрешая выпустить Бретта, однако не успели громилы сделать и шага, как сзади кто-то приказал:

      – Довести до конца.

      Декс!

      Он отделился от дверей запертого магазина, зажег сигарету и жестом велел Еве идти рядом. Звуки приглушенных ударов у них за спинами сменялись стонами и мольбами о пощаде, пока один особенно крепкий удар – возможно, беднягу пнули в живот или он сам влетел головой в стену – не прекратил все.

      Ева не давала воли чувствам, понимая, что Декс наблюдает за ней.

      – Что ты тут делаешь? – спросила она.

      Ее спутник пожал плечами и затянулся сигаретой.

      – Знаю, тебе не нравится выбивать долги. Пришел взглянуть, как ты справишься.

      Врет? Или говорит правду? Так сразу и не понять, и все же опыт подсказывал Еве, что по доброй воле Декс в такую рань подниматься не станет – не иначе Фиш, их босс, приказал.

      – Я в порядке, – заверила она.

      Декс повел ее на холм, к стадиону. В кофейне у кампуса уже толпился народ: преподаватели и другие сотрудники университета покупали кофе перед работой, а вот дворик под белым навесом пока пустовал, даже столы и стулья еще не расставили. У тротуара в инвалидной коляске сидел попрошайка и играл на губной гармошке. Ева сунула ему пять баксов.

      – Дай вам бог, – промямлил он.

      – Совесть? – удивился Декс.

      – Карма, – уточнила Ева.

      Они остановились на самом верху, у здания Международного дома. Декс, не говоря ни слова, отвернулся к заливу, будто любуясь видом. Ева проследила за его взглядом и увидела, как двое громил выходят из переулка и направляются на запад, к Телеграф-авеню. Бретта с ними не было. Он остался истекать кровью на тротуаре. Хозяин галереи наткнется на него через пару часов и вызовет полицию. Или парень сам найдет в себе силы подняться и доковылять до общаги. О занятиях можно забыть.

      Когда громилы скрылись из виду, Декс повернулся к Еве и вручил ей клочок бумаги.

      – Новый клиент.

      Она развернула записку: «Бриттани. 16:30. Парк Тилден» – и фыркнула:

      – Судя