Спасти Кремль! «Белая Гвардия, путь твой высок!». Герман Романов

еще год назад железнодорожные пути по всей Сибири находились в совершенной разрухе, и маршевая скорость паровоза в десять-пятнадцать верст в час казалась запредельной.

      Но опять же, все относительно. Если сравнить с положением в РСФСР, то нынешнюю ситуацию в Сибири можно назвать почти идеальным порядком, а министерство путей сообщения отлаженным, как надежные швейцарские часы, механизмом, базирующимся на знаменитом немецком «орднунге».

      Впрочем, данное ведомство оставалось одним-единственным наследием российских самодержцев, что ухитрилось пережить саму рухнувшую империю, причем и сейчас пребывало в относительно работоспособном состоянии, когда все вокруг находилось в крайне печальном виде.

      – Как мы их…

      Константин Иванович не договорил, чуть ли не прикусив язык – вагон ощутимо тряхнуло. Генерал усмехнулся и посмотрел в окно, мимо которого медленно проплывал чистенький перрон станции, за которой виднелся дымящий сотнями печных труб уездный сибирский городок, освещенный красными бликами выползающего на горизонт солнца.

      Это был тот самый Нижнеудинск, где чуть больше года тому назад стоял поезд Верховного правителя адмирала Колчака и «золотые эшелоны», которые тогда плотно оцепили чешские солдаты. Больно жаждали мимолетные «союзники» несчастной России запустить блудливые ручонки в таящие неслыханные богатства утробы вагонов, обычных теплушек, набитых тяжеленными ящиками с вожделенным «презренным» металлом, вовремя вывезенным из Омска.

      «Не срослось дельце у наших «братушек» новоявленных, так что «Легия-банк» они в Праге теперь вряд ли откроют! Хватит с них того, что и так здесь нахапали!»

      Арчегов пожал широкими плечами, вспомнив горячие декабрьские дни уже далекого 1919 года, и сморщился от боли – задетая пулей ключица ныла до сих пор, и неудачное движение вызвало неприятный спазм. Константин Иванович погладил плечо ладонью и еще раз посмотрел на станцию. Нахмурив брови, генерал задумался на секунду, что-то подсчитывая, и улыбнулся самыми краешками губ.

      – Что с тобою, друг мой?

      – Не узнать… Ровно год тому назад, день в день, почти в тот же час, я был здесь, на этой самой станции – от Иркутска на Красноярск пошли, армию Каппеля спасать…

      – И меня вместе с ней! – усмехнулся Михаил Александрович, но генерал пропустил слова мимо ушей и лишь внимательно смотрел на станцию, мысленно представив те тягучие дни да забитые теплушками воинских эшелонов пути, рядом с которыми высились мрачные бронированные коробки, ощетинившиеся орудийными стволами башен.

      Сейчас не было ни бронепоездов, ни снующих кругом солдат, ни копоти с мусором на белом снегу, что тогда высился горками. Снег аккуратно перекидали в большие кучи, здание за лето тщательно отремонтировали, подкрасили, вставив в окна блестящие на солнце стекла. А из военных маячил одетый в новенькую черную шинель станционный смотритель, державший в руках жезл с круглым навершием.

      Чуть в стороне, куда уж тут денешься – верная