О чем молчит ветер. Ольга Володарская

в Приреченске. Сами знаете, какой спокойный наш городок. А стоило приехать девахе из Москвы, как нате вам, преступление. – Его тон стал повышаться. – Быть может, она скрывалась? Ее нашли и наказали?

      – Вы что так взбеленились?

      – А вам не ясно? – Печерский перешел на крик. – Вы без сердца? Поставьте себя на место наставника, чей ученик покончил с собой. Вы бы убеждали себя в том, что ничем не могли помочь, потом просто старались бы не вспоминать о нем. И едва наступило время, когда вам удалось это, вам снова теребят едва зажившие раны!

      – Я выполняю свою работу…

      – Так делайте это, вместо того чтобы ворошить давно минувшее прошлое!

      – Вы успокойтесь, пожалуйста, – смягчил тон Грачев. У старика так покраснело лицо, что он начал опасаться за его здоровье. Не дай бог удар хватит!

      Печерский рванул к кухонному шкафчику и достал из него корвалол. Накапав себе его в чашку, выпил, даже не разбавляя.

      – У вас ко мне все? – спросил он, выдохнув.

      – Пока да.

      – Тогда покиньте мой дом, прошу. Мне нужно прилечь. – И вернулся на диван, под плед.

      Грачев сделал так, как просили. Покинув дом, набрал номер деда.

      – Почему ты отправил меня к Печерскому? – без предисловий выпалил он.

      – Сначала скажи, какое он на тебя произвел впечатление.

      – Неоднозначное. Вроде убедителен, но я ему почему-то не верю.

      – Он актер, но как будто не очень хороший. Не может долго в одном образе находиться. Я тоже не раскусил его… – Дед рявкнул «Фу!» Видимо, его собака опять взялась грызть тапки. Они были любимым ее лакомством. – А вот мой коллега Тахирыч, мы с ним над делом работали, видел его насквозь. Точнее, ему так казалось.

      – Кто он такой?

      – Тахирыч? Казах по отцу, у которого в роду шаманы были. Зовут банально, Валерой. Ты как удалился, я его набрал. Он тоже на покой ушел, но позже меня. И живет в Москве, нормально, в общем, поднялся. А то дело помнит. Хочешь с ним поговорить?

      – Очень.

      – Тогда я тебе сейчас его номер продиктую. Позвони.

      – Спасибо, дед. – И раскрыл свою папку, чтобы записать телефон. Дед, как многие его ровесники, не умел отправлять смс.

      До города Николай тоже решил пешочком пройтись. А то сидит и сидит: то в кабинете, то в машине. А погода славная. И тепло, и солнце. И по пути можно поговорить с дедушкиным коллегой. А коль дождь пойдет, что мало вероятно, сядет на маршрутку.

      – Грачев-младший? – услышал он бодрый мужской голос после трех гудков.

      – Да, я. Здравствуйте, Валерий Тахирович.

      – Приветствую. Ильич мне рассказал о случившемся. Жалко девушку.

      – Да… – Коля увидел на дереве белочку. Остановился. Их здесь полно водилось. – Дед сказал, что вы Печерского раскусили. Так ли это?

      – Я ничего не могу утверждать, но думаю, он кого-то покрывал из своих ребят.

      – То есть Родю все-таки?..

      – Столкнули? Возможно. Но никаких доказательств этому я не нашел, как ни пытался. У всех алиби. Та могучая кучка, что была приближена к Маэстро, находилась в одном месте в тот вечер, когда Родя умер. В доме Печерского. Девочка и три мальчика,