Запретные решения. Карина Бородина

. Мои водительские навыки оставляли желать лучшего.

      Я не являюсь поклонником вождения. Но сложившиеся обстоятельства заставили меня взять в эту поездку машину. Не хотелось огорчать друзей, которые так долго готовились к моему дню рождения. Я не хочу быть неудобной. Не хочу заставлять всех расстраиваться. Достаточно моего отстойного настроения.

      Но находиться в одной машине с Луисом я тоже не хочу. Достаточно того, что ближайшие три дня мы будем в одном доме. Достаточно того, что все эти три дня он «будет пытаться всё исправить и наладить», как он сказал. Достаточно того, что там будет Марта. У меня есть два пути: принять свою обиду и смириться, или закончить это всё.

      Конечно, я могла бы просто поменяться с кем–нибудь местами. Но мне нужен был контроль за ситуацией. Если захочу, то всегда смогу взять машину и уехать. Никто не сможет мной управлять. Наличие машины даёт мне небольшой шанс держать всё под контролем. Если мои силы закончатся, то побег ото всех даст мне сил.

      Ещё неделю назад идея заселиться на несколько дней в дом у озера и отпраздновать мой день рождения казалась прекрасной идеей. Кто же знал, что моё настроение кардинально изменится? Кто же знал, что я перехочу ехать вместе с Луисом? Хотя у него есть шанс, мы сами так решили. Моё доверие к нему подорвано. Но мне жаль всё бросать вот так. Мы слишком долго были вместе. Как смешно: «долго были вместе», когда нам по восемнадцать лет. Но это правда. Три года отношений– это одна шестая жизни каждого из нас. Я не верю, что Луис перестал меня любить. Я не хочу в это верить.

      Я не стала с ним рвать отношения. Мы условно на сложной паузе, которую должны попытаться выключить. Почему–то я хочу страдать. Я как будто резко отрываю присохший к ране пластырь. Мне хочется верить, что эти три дня смогут решить всю нашу оставшуюся жизнь. Мы будем и дальше идти по ней вместе или разойдёмся в разные стороны.

      С Луисом я пережила слишком многое: болезнь матери; первый поцелуй; рождение его сестры, которое сопровождалось тяжёлыми семейными моментами; первая работа; первый секс. Мне хотелось верить, что мы были созданы друг для друга. Что никто и ничто не сможет помешать в будущем создать семью. Что у нас «раз и навсегда». Слишком жалко и больно так опрометчиво терять наши отношения.

      Наверное, теперь нельзя безоговорочно и без запинания сказать, что мы любим друг друга. Я боюсь, что мы просто привыкли друг к другу. Не представляю, что может излечить меня. Я даю Луису шанс, я не буду закатывать истерики, я буду делать вид, что у нас всё хорошо. Но мне просто надо немного больше свободного пространства, чем обычно. Я хочу взглянуть на нас со стороны; я хочу взглянуть на Луиса со стороны; я хочу взглянуть на них с Мартой со стороны.

      Мы с Луисом поступили в один колледж. Мы заложили фундамент нашей общей будущей жизни. Мы собирались жить вместе: надо было найти квартиру, которую можем себе позволить. Поэтому я не могла понять, почему мой Луис решил, что может позволить себе зажимать на той вечеринке Марту? Почему он решил, что может целовать и трогать её? Почему он решил, что это сойдёт ему с рук? Возможно, сыграл свою роль алкоголь. Возможно, из–за моей работы, мы стали меньше видеться и проводить вместе время. Возможно, проблемы в его семье были больше, чем он мне рассказывал. Возможно, он думал, что наши друзья не решатся причинить мне боль. Не удивлюсь, что он поговорил с каждым, чтобы убедить их в своей правоте и безнаказанности.

      Возможно, возможно, возможно…

      Луис только не учёл одной маленькой детали. Даже если для него Марта и не являлась чем–то серьёзным и «просто попалась под руку, когда мне было сложно». То для Марты он давно был целью, которую надо захватить. Даже пара поцелуев и его рука, блуждающая по её груди, являлись победой. Победой, которой она не преминула почти сразу же похвастаться передо мной.

      Мне кажется, что все, кто был в нашей компании, прекрасно всё поняли, когда я подкатила к месту сбора на своей машине. Не Луис меня привёз, как это было обычно. Сегодня тихоня Амара показала, что знает этот общий секрет и ещё не приняла окончательного решения.

      Из–за моего поступка пришлось сделать небольшие перестановки в рассадке. Хотя у нас просто появилась дополнительная машина. Я могла бы поехать и одна. Но мне нужна была Харпер. Даже если она прекрасно была в курсе событий, которые смогли подорвать моё доверие. Мне нужна была подруга, которая просто послушает меня, чтобы я не взорвалась от напряжения

      – Я не…

      Мне пришлось оборвать Харпер на полуслове взмахом руки:

      – Я не хочу выслушивать оправдательные речи. Мне просто надо выговориться кому–нибудь. Кому–нибудь, кому я могу хоть немного доверять… Надеюсь, ты сможешь это мне дать. И только после этого мы вернемся к части, где, – я сделала в воздухе воздушные кавычки правой рукой, – «мне не хотелось ранить твои чувства и всё такое».

      Харпер не требовалось отвечать, они понимала это. По напряжённой тишине я поняла, что моя подруга просто кивнула. Она знает, что должна была сразу мне рассказать о произошедшем тем вечером. Не Марта, а она. Хотя, если быть честной, Луис просто не должен был этого делать, и тогда всё было бы хорошо. Просто, если это конец, то чем раньше