История одного стихотворения. Ева Треф

о дом мой стоит в центре города, а живу я на тринадцатом этаже.

      И солнышко так ласково светило сквозь шторы. Не ярко, не настойчиво, а осторожно – только чтобы наполнить комнату радостным жёлтым светом, чтобы согреть кожу, чтобы приласкать.

      А потом начался обычный день. Рабочие проблемы, ежедневные сплетни в курилке, оглушающая жара…

      И вот я иду домой, нагруженная продуктами и засевшими в голове заботами, понимая, что ещё один день моей жизни пролетел совершенно бездарно. Пробеган. Профукан на суету.

      То, что в квартире еще кто-то есть, я заметила не сразу. Почему-то я сначала прошла в комнату, прямо в туфлях и с сумками. Мне показалось, что я опять чувствую сладкий цветочный аромат. Но в комнате было душно и обыкновенно, вот только пульт от телевизора лежал на диване в углу, там, где я его никогда не оставляю, потому что именно там его бывает труднее всего найти.

      На кухне что-то звякнуло. Я вздрогнула и едва не выронила сумку с продуктами. Затем раздался звук лёгких шагов и покашливание. От ужаса волосы встали у меня на голове дыбом так решительно, что заколка щёлкнула и отлетела под диван.

      Сняв туфли, стараясь не произвести ни малейшего шума, я на цыпочках прокралась в прихожую и осторожно заглянула на кухню.

      Он сидел на табуретке боком к столу. Не очень молодой, это было видно сразу, но конкретный возраст было определить было невозможно, вполне могло оказаться, как тридцать, так и пятьдесят. Не очень красивый, сухощавый и жилистый. Одежды как таковой на нем не было, он был завернут в какую-то странную серебристую простыню и подпоясан золотой веревкой. Но вовсе не это было самое удивительное. Самое удивительное было то, что его кожа светилась белым фосфоресцирующим светом.

      Пакет с продуктами наконец выскользнул у меня из руки и брякнулся на пол с ужасным стуком. Незнакомец спокойно поднял голову и посмотрел мне прямо в глаз, которым я пялилась на него из-за угла.

      – Устала? – спросил он, как будто старый знакомый, не выказав ни страха, ни паники.

      – Вы кто? – спросила я. А что я еще могла спросить.

      Он встал, вышел в прихожую и равнодушно глянул на рассыпавшиеся по полу продукты.

      – Ты понимаешь, у нас много работы, ты не могла бы слегка поторопиться?

      Вблизи он производил впечатление еще более нереальное. Весь его облик размазывался, размывался и переливался по краям радужными кольцами, как свет от лампочки, если смотреть на нее прищурившись.

      – Ка-ка-кой работы?

      – Та-та-кой, – передразнил он и улыбнулся. Улыбка мне понравилась, она была добрая и грустная. – Для начала надо это собрать.