Питер Пэн. Джеймс Барри

но вслух произнёс:

      – Нисколько.

      – Я имела в виду, – смутилась Венди, вспомнив, что он гость, – то, что пишут на письмах.

      Лучше бы ей не упоминать письма!

      – Я их не получаю! – презрительно сказал Питер.

      – Ну, может быть, твоя мама?

      – У меня нет мамы!

      Мало того что у него не было мамы, не было ни малейшего желания её иметь. Питер считал, что вполне можно обойтись и без мамы, а Венди заподозрила, что за этим кроется – какая-то трагедия.

      – О, Питер, теперь я понимаю, почему ты плакал! – вскочив с кровати, бросилась к мальчику Венди.

      – И вовсе не поэтому я плакал! – возмутился Питер. – У меня не получается прилепить свою тень. Да и вообще: с чего ты взяла, что я плакал?

      – Она отлепилась?

      – Да.

      Когда Венди увидела на полу тень, которая выглядела ужасно, ей стало жаль Питера.

      – Кошмар! – произнесла девочка, с трудом подавив улыбку, когда поняла, что он пытался прилепить тень мылом.

      Впрочем, что ещё можно ожидать от мальчика!

      К счастью, она сразу догадалась, что следует сделать, и покровительственно заявила:

      – Её нужно пришить!

      – Что значит «пришить»?

      – Какой же ты невежда!

      – Вовсе нет.

      Но Венди не желала признавать, что они с Питером одного роста, и всё тем же покровительственным тоном заявила:

      – Давай я пришью её к тебе, малыш.

      Девочка достала принадлежности для шитья и, прилаживая тень к ногам мальчика, предупредила:

      – Будет немного больно.

      – Не бойся, не заплачу! – заявил Питер, будто ни разу в жизни не проронил ни слезинки.

      И действительно: стиснув зубы, мальчик не издал ни звука – и вскоре тень была там, где ей надлежит быть, хотя и несколько помятая.

      «Наверное, нужно было её погладить», – спохватилась Венди, но Питер, как и все мальчишки, равнодушный к своему внешнему виду, уже вовсю скакал по комнате и, позабыв поблагодарить Венди, твёрдо уверенный, что всё сделал сам, восторженно приговаривал:

      – Какой же я умный! Ну прямо-таки гений!

      Нужно сказать, хотя это и не очень приятно, Питер был ужасный зазнайка. А если уж быть до конца откровенным, то второго такого самодовольного мальчишки не найдёшь в целом свете!

      Венди была так поражена, что воскликнула с язвительной усмешкой:

      – Ты считаешь, что я здесь ни при чём?

      – Ну нет, конечно, кое-что сделала и ты, – небрежно бросил Питер, продолжая выделывать кульбиты.

      – «Кое-что», значит… – обиделась Венди. – Что ж, если от меня нет никакого толка, тогда я удаляюсь.

      Девочка с достоинством прыгнула в кровать и с головой накрылась одеялом. Чтобы выманить её оттуда, Питер притворился, что уходит, а когда это не помогло, уселся на спинку кровати и, легонько похлопав ногой по одеялу, попросил:

      – Венди, не прячься. Знаешь, я всегда бываю немножко сумасшедшим, когда доволен собой.

      Девочка не спешила вылезти из укрытия, но чувствовалось, что к его словам прислушивается изо всех сил.

      Питер