Пособие по игре в прятки. Анна Владимировна Рожкова

и показался остренький носик вдовы Фишер. Ее цепкий взгляд, проигнорировав красоты природы, впился в припаркованный во дворе соседнего дома автомобиль. Сделав стойку, словно почуявшая запах дичи гончая, она кинулась к выходу. «Вернулся полковник Келлер», «Полковник приехал»: новость облетела городок со скоростью лесного пожара.

      – Совсем нас полковник позабыл, – укоризненно произнес мэр, поправляя перед зеркалом белоснежную манишку.

      – Ах, дорогой, он такой душка, – парировала жена, на минуту оторвавшись от созерцания видавших виды прелестей и мечтательно закатив глаза.

      – Душка? – мэр задумчиво пожевал усы. – Пожалуй… и все же он непростительно долго нас не навещал, – мэр любил, чтобы последнее слово оставалось за ним.

      Новость не на шутку всполошила местное общество, даже невозмутимая гладь Боденского озера пошла рябью. Фрау, с оханьем держась за поясницу, извлекали из недр шкафов пропахшие нафталином платья, вышедшие из моды лет двадцать назад. Брадобрей сбился с ног, обслуживая почтенных герров, выстроившихся в длинную очередь. Фройлян вынимали из пупков пирсинг и безуспешно пытались скрыть подростковое акне неумелым макияжем.

      И только виновник сего переполоха, эксцентрик, бонвиван (не путать с павианом) и большой оригинал оставался невозмутим. Закутанный в махровый халат, он расположился на террасе, наслаждаясь ароматом утреннего кофе и нежными лучами весеннего солнца. Полковник пребывал в благодушном настроении, напевал под нос бравурную мелодию и то и дело окунал усы в чашку.

      Закат был волшебный, розовые небеса нехотя отдавали уставшее светило океанской волне, ласково шелестел прибой, из близлежащего кафе доносилась музыка.

      – Пошли ужинать? – очарование вечера лопнуло, словно мыльный пузырь.

      Я молча кивнула и, собрав манатки, мы с подругой, разомлевшие от жары, поплелись к отелю. Наша первая поездка в Таиланд, подарок родителей на мое восемнадцатилетие, море впечатлений, сотни селфи и «все включено». А еще… моя первая безответная любовь. Кажется, не только моя, судя по взгляду подруги, она готова была его съесть. Вместо десерта. Он сидел за соседним столиком и о чем-то мило беседовал с двумя норвежскими или шведскими богинями. Ключевое слово здесь – богини, национальность второстепенна. Обе могли похвастаться блондинистыми волосами, ногами от ушей, грудью третьего размера (что подозрительно при их исключительной стройности) и зубами, которые могли поспорить белизной с унита… с жемчугом. Это я от зависти. Подруга вздохнула и вонзила зубы в какой-то экзотический фрукт. Готова поспорить, в этот момент она представляла шею одной из прелестниц. Взгляды всех мужчин и женщин были устремлены к их столику. Я не чувствовала вкус мороженого, в мечтах я проводила холодным языком по его шоколадной груди, видневшейся в вырезе белой рубашки. Мороженое неожиданно закончилось, я с сожалением поскребла ложкой по дну. Он поднялся. О, боже! Кажется, он идет к нам. Не может быть! Рука подруги с булкой в руке зависла в воздухе. От волнения я сильнее заскребла ложкой о дно. Идет мимо? Нет, к нам.

      – Hello, girls? Can I have a seat?

      Наши лица говорили красноречивее слов.

      – Sure, – пискнула я.

      Мы о чем-то говорили, вернее, он говорил. У меня язык прилип к небу, я только глупо улыбалась и кивала невпопад. Улучив момент, показала язык свергнутым с Олимпа богиням. Он заказал нам выпить. Алкоголь усилил нереальность происходящего. Сон. Скоро я проснусь в своей кровати в Западном Сассексе и начну собираться в школу. Мама соберет мне ланч-бокс, папа поцелует в щечку… Он только что меня поцеловал? Что это было? Я хихикнула, щека в месте поцелуя горела, ноги я перестала чувствовать еще полчаса назад. Кстати, его звали Стив. Американец. Приехал… Приехал коллекционировать сердца провинциальных дурочек и носить их на той веревочке, что виднелась на загорелой шее. Потом мы выпили еще и еще… меня совсем развезло. Он что-то спрашивал. Что-то насчет моей экзотической внешности. Он назвал ее экзотической? Не может быть.

      – Мама – русская, отец – японец. Да, весьма странная смесь. Живу в Великобритании. «Боже, какая скука». – Сказать что-нибудь по-русски? Охотно! Я тебя люблю. Что я сказала? Давай выпьем еще, конечно.

      Томная южная ночь, калейдоскоп огней и его лицо напротив кружились, словно в карусели. Расплата настигла меня почти сразу, как мы с подругой добрались до номера. Как мы, кстати, добрались? Меня вывернуло, едва я добралась до унитаза, голова грозилась треснуть, карусель уже не казалась веселой. Всю ночь я провела, не отходя от белого друга, а наутро обнаружила себя лежащей пластом в постели. Подруга, проворчав что-то насчет того, что «кто-то не умеет пить», поправила очки на толстой переносице и гордо удалилась, громко хлопнув дверью. Я осталась наедине с собой и невеселыми мыслями: «Что он обо мне подумает? Вдруг я его отпугнула». В полдень раздался настойчивый стук в дверь. Видимо, я ненадолго задремала, стук отозвался болью в голове. Я застонала и решила не открывать. Визитер не унимался. После третьего стука я накинула халат и потащилась к двери, бормоча проклятия. За дверью оказался… букет. Шикарный букет из орхидей и каких-то еще цветов, я в них не сильна. Из-за букета появилось улыбающееся лицо