Фабрика отклонений. Николай Леонов

– почти час ночи. – Гуров поморщился, глядя на настенные часы, ободряюще посмотрел на жену и набрал номер.

      К его огромному удивлению, ответили ему сразу. Мужской голос был отнюдь не заспанным или недовольным поздним звонком. Или очень ранним. Это уж кому как.

      – Да, слушаю. – В ответе читались деловые интонации.

      При этом слышны были и другие мужские голоса.

      – Георгий Николаевич! – на всякий случай вежливо начал Лев Иванович. – Ничего, что так поздно? Это Гуров.

      – Лев! Ешкин кот! Ты чего не спишь? Вот уж не ожидал услышать тебя в такое время.

      – Жора, ты извини, но у меня дело важное. Я не разбудил тебя?

      – Я в клинике на дежурстве, Лева. На посту, так сказать. А что случилось?

      – Понимаешь, Жора, у жены проблемы. Второй день уже прихварывает. Ей не лучше, а даже хуже. Я беспокоюсь, что это по твоей линии.

      – Сердечко? Ну-ка, изложи внятно, с примерами, подробными описаниями и жалобами жены.

      Гуров стал рассказывать, как он все это видел со стороны. Маша сердилась, несколько раз пыталась вмешаться. Но вскоре она успокоилась и решила помогать, стала шепотом подсказывать свои ощущения. Потом все замолчали, и секунд тридцать стояла тишина.

      – Ты «Скорую» решил вызывать? – наконец-то спросил кардиолог.

      – Собирался. Сам понимаешь, что страшно пускать такое дело на самотек.

      – На самотек не стоит. Вот что, Лев, супругу твою надо осмотреть. И чем скорее, тем лучше. Признаки и симптомы, которые я от тебя услышал, могут, конечно, не говорить ни о чем, но обследоваться в любом случае надо, даже если ничего страшного и нет. Давай так, я вышлю к вам машину со специалистом…

      – У вас есть своя «Скорая помощь»? – удивился Гуров.

      – Конечно. Я представляю серьезную частную клинику. Мы оказываем полный спектр услуг в области кардиологии. А ты… все еще полковник, да?

      – Полковник, а что? Ниже чем к генералу у вас «Скорая» не ездит?

      – Ездит ко всем. Понимаешь, Лев, я ведь тут не хозяин и бесплатно сделать этого не могу. А цены у нас…

      – Да понял я все, не волнуйся. – Гуров даже попытался рассмеяться. – Нет проблем.

      Машина пришла через пятьдесят минут. В квартиру вошел молодой улыбчивый врач в очках в сопровождении очень серьезной грузной медсестры. Они какое-то время колдовали с переносным кардиографом, еще с какими-то приборами.

      Гуров сидел на кухне и уныло смотрел в окно на ночной город.

      «Вот, – думал он, – приходит такое время, когда, кажется, все бы отдал за то, чтобы не случилось несчастья. Чтобы проблема оказалась мыльным пузырем. Ведь человеку для полного счастья нужно очень мало – чтобы близкие, родные люди были живы и здоровы, чтобы ничего не менялось в жизни в плохую сторону. А еще надо понять и то, как мало нужно для ощущения несчастья. Вот лишь намек на болезнь, а ты уже нарисовал в голове такие мрачные картины, готов молиться, чтобы все обошлось».

      – Лев Иванович! – раздался бодрый голос доктора.

      Гуров сорвался со стула