Паолина и первосентябрьский переполох. Патриция Шрёдер

о не шевелюсь?

      – Верно, – сказала Паолина. – И правда, не шевелишься. – Она прищурилась и перевела взгляд на мягкие игрушки, которые сидели рядком возле её подушек.

      – Вы что, снова прыгали на моём матрасе?

      – Нет, – возразил серый кот Кнутфеликс и устало зажмурился. Енот Тимитом уставился в потолок, а Лили, ярко-жёлтая птичка, до того плотно стиснула клюв, что даже глаза от напряжения покраснели.

      – Даже не пытайтесь делать вид, будто вы тут совершенно ни при чём! – воскликнула Паолина.

      Она перевела взгляд на Шарли-Шлаппо, плюшевого зайца, уши которого были завязаны большим узлом.

      – Я ничего не слышал, – заявил коричневый ушастик низким голосом Паолины.

      – Я ничего не видела! – пропищала кудрявая овечка Вильма.

      – Па-о-линочка! – позвала мама откуда-то из глубины квартиры.

      Её голос доносился откуда-то издалека. Из кухни, конечно, но звучал он так, будто мамина голова была в холодильнике, где-то между банками с вареньем, колбасой и кучей стаканчиков с йогуртами.

      Паолина захихикала.

      – Не могу, – пробормотала она. А затем строго сказала Вильме, Шарли-Шлаппо, Лили, Кнутфеликсу и Тимитому: – А ну быстро одевайтесь. На счёт раз-два-три!

      – О, нет, – простонал Кнутфеликс.

      – Мне достаточно моей шерсти! – пискнула овечка Вильма.

      – И мне, – проворчал Шарли-Шлаппо.

      Енот Тимитом согласно кивнул:

      – Да, да, да!

      – А мне моих пёрышек, – чирикнула Лили.

      – Ничего не знаю, – сказала Паолина и схватила птичку за клюв. – Ты сегодня поедешь со мной в детский сад, – заявила она. – С ночёвкой.

      – И я хочу, – заворчал Шарли-Шлаппо.

      – И я! И я! И я! – наперебой закричали Кнутфеликс, Тимитом и Вильма.

      – Болтушка Паолина! Па-о-линочка! – прокричала мама.

      Теперь её голос звучал ближе. Точно не из холодильника, скорее из коридора.

      Паолина терпеть не могла, когда мама с папой называли её Паолиночкой. Она ведь уже давно не маленькая сопливая девчонка! В конце концов, ей совсем скоро идти в школу!

      Тут в дверях комнаты появилась мама.

      – У тебя бананы в ушах? – поинтересовалась она.

      – Почему? – удивилась Паолина.

      – Потому что ты не отвечаешь, – сказала мама.

      Она выглядела немного раздражённой.

      – Но сейчас же я отвечаю, – возразила Паолина и пожала плечами.

      Но на всякий случай лучше проверить, не застрял ли у неё в ухе какой-нибудь маленький, ну прямо крошечный бананчик.

      Паолина бросила Лили на кровать и осторожно засунула в уши указательные пальцы.

      Теперь мама стала выглядеть ещё и встревоженной.

      – Блюм-блюм-блюм, – в этот раз её голос приглушал не воображаемый холодильник, а пальцы Паолины, глубоко засунутые в уши.

      Девочка тут же опустила руки.

      – Маленькая моя, – пробормотала мама, обняла Паолину и поцеловала в кончик носа. – Мы уже опаздываем, так что времени на разговоры у нас нет.

      – Я с кровати свалилась, – возмущённо пожаловалась Паолина.

      Мама тихо вздохнула.

      – Опять?

      Паолина кивнула.

      – Шарли-Шлаппо, Тимитом, Вильма, Кнутфеликс и Лили прыгали на моём матрасе, – объяснила она.

      Мама посмотрела на неё очень серьёзно.

      – Хочешь сказать, что эти пятеро допрыгались до того, что сбросили тебя с кровати?

      Паолина тут же закивала.

      – Я… прррыг!.. взлетела до потолка, почти до люстры, а потом вжжжух, кррруть и приземлилась на ковёр, – объяснила она, дико размахивая руками.

      – О боже! – встревоженно воскликнула мама. – Ты нигде не ушиблась?

      Паолина покачала головой.

      – Хотя, может, только Тимитом во всём виноват, – добавила потом она.

      Они с мамой переглянулись и вдруг вместе засмеялись в голос.

      – Я же не просто так болтаю, – сказала Паолина, как только они перестали смеяться.

      – Нет, – ответила мама и чмокнула её в щёку. – За тобой такого не водится. А сейчас нам правда нужно поторопиться.

      – Но я ещё не решила, кого взять на ночёвку в детский сад, – пожаловалась Паолина. – Они все хотят поехать! – тут же добавила она.

      Мама покачала головой.

      – Ты же знаешь, что так нельзя, – возразила мама, – каждый ребёнок может взять с собой только одну игрушку. Госпожа Шпигельрис на этом настаивала.

      Д-да, госпожа Шпигельрис! Директриса в их детском саду была очень строгая.

      Паолина закатила глаза.

      Чаще всего она